МАТЕРИАЛЫ
для обучения членов Апелляционых комитетов

2. Основополагающий труд Э.Каплана

Эдгар Каплан

Джефф Рубенс

Апелляционный комитет

Перевод В.Зимницкого

Редакция В.Бруштунова

Оглавление

Введение.

Глава 1. Функции комитета.

Глава 2. Присуждение результата и дисциплинарные наказания.

Глава 3. Возмещение за ущерб. Общая часть.

Глава 4. Несанкционированная информация. Колебания.

Глава 5. Другие виды несанкционированной информации.

Глава 6. Соглашения партнёров.

Глава 7. Процедура алертирования.

Глава 8. Дезинформация.

Глава 9. Блефы.

Глава 10. Претензии и уступки. Незамеченные козыри; импасы.

Глава 11. Претензии и уступки. Претензии на "потери"; необходимость вырабатывания; претензии вистующих; уступки.

Глава 12. Правила, допускающие свободу действий. Фальшренонсы; взятия карт назад.

Глава 13. Правила, допускающие свободу действий. Названные карты; недостаточные назначения; выведение партнёра из торговли; прощения.

Глава 14. Процедурные наказания.

Глава 15. Нарушения правил приличия.

Глава 16. Время вызова судьи.

Глава 17. Спорные вопросы.

Введение

Эта работа впервые увидела свет в виде серии статей, опубликованных в журнале "Bridgе wоrld" в 1981-1984 годы. Её назначение - служить путеводителем участникам бриджевых турниров по неясной, чужой территории бриджевого кодекса. Кто назначает комитеты? Какими полномочиями они обладают и каковы должны быть их процедуры? Когда они должны назначать компенсации? Какие решения должны принимать комитеты при колебаниях игроков, при других случаях недозволенной информации, при сомнительных соглашениях партнёров, при нарушениях процедуры алертирования, в ситуациях, возникающих после блефовых назначений?

В каждой главе сначала излагаются принципы, а затем приводятся примеры для разъяснения положений, на которых комитет должен основывать свои решения в данной области.

Мы надеемся, что эта книга будет чрезвычайно полезна игрокам, изредка привлекаемым к работе в комитетах. Было бы идеально, если бы член комитета, столкнувшись с протестом (скажем - по процедуре алертирования), мог посмотреть главу 7 - "Процедура алертирования" - и найти в ней всё, что ему нужно для принятия решения. К сожалению, большинство случаев не попадают точно под одну категорию; относящийся к некоторому случаю материал может быть разбросан по различным главам. Так, протест по алертированию может включать не только нарушение этой процедуры (глава 7), но и передачу ложной информации оппонентам (глава 8), и передачу дополнительной информации партнёру (глава 5) и использование конвенций (глава 6). Могут возникнуть вопросы, касающиеся того, когда должен быть вызван судья, или было ли нарушение намеренным, или как разрешить спор, когда стороны отрицают факты, - всё это содержится в главах 10-13. Наверняка потребуются вопросы компенсации (глава 3). И основная компетенция комитета - присуждение результата (глава 2) - может иметь отношение к делу, особенно, если протест появился в командных соревнованиях.

Следовательно, этот путеводитель по слушаниям в комитете будет наиболее полезен для ссылок тем апеллирующим, защищающимся и членам комитета, которые предварительно тщательно его изучат. Так как многие игроки в бридж - люди дотошные, очарованные тонкими вопросами кодекса и правил, то мы надеемся, что Вы найдете это изучение приятным и стоящим.

Семнадцать глав покрывают практически всё, что необходимо знать потенциальному члену комитета или любому спортсмену-бриджисту, сталкивающемуся с защитой своих прав: в чем состоит работа комитета, каковы его полномочия, каковы должны быть процедуры; и затем, как достигнуть справедливого решения в каждом из множества случаев, с которыми сталкивается комитет. Обычные вопросы, требующие слушания в комитете, рассмотрены каждый в своей главе, но типичный игровой случай включает несколько вопросов. Например, вистующий показывает последние три карты и говорит разыгрывающему: "Одна Ваша и две мои". Разыгрывающий отвечает: "Да, но Вы сделали фальшренонс в четвёртой взятке". Проблема, вставшая перед комитетом, может повлечь использование материала не только главы 11, но, возможно, главы 17 (решение спорного вопроса) и главы 12 (решение вопросов, когда должен был быть вызван судья, и использование права наказания за фальшренонс).

Наибольшая польза от этой работы будет, когда Вы (в связи с конкретным случаем) захотите отослать к ней тех, кто её уже прочитал. Мы думаем, что это доставит Вам удовольствие.

Э. Каплан
Д. Рубенс

Примечание редактора перевода:

Везде в этой книге ссылки делаются на уже очень устаревший Кодекс 1975 года. Однако это нисколько не снижает значения книги, так как методика поиска правильного решения при работе апелляционных комитетов остаётся такой же и при использовании новой редакции Кодекса. Основные изменения, связанные с новой редакцией Кодекса, отмечены в примечаниях.

Глава 1. Функции комитета

Американская контракт-бридж лига (ACBL) предоставляет полномочия на проведение турниров региональным и секционным организациям. Эти организации осуществляют свои полномочия через турнирный комитет. Основная функция этого комитета - заблаговременное планирование турнира - заканчивается, как только турнир начинается, но его ответственность распространяется и дальше: он должен обеспечить нормальное течение турнира, следя за тем, чтобы нарушения кодекса, правил приличия или постановлений на турнире рассматривались надлежащим образом и чтобы апелляции на решения судьи оценивались знающими игроками. Так как члены турнирного комитета выбираются заранее по их организационным способностям, то полномочия по апелляциям и дисциплинарным вопросам принято поручать апелляционному комитету - группе специально подобранных, опытных в этом деле людей.

Апелляционный комитет формально может быть сформирован до турнира. Однако часто невозможно заранее сказать, кто сможет выполнять эти функции. Поэтому назначение апелляционного комитета обычно поручается ответственному лицу: председателю турнирного комитета, или известному специалисту по апелляциям, или главному судье.

Тем не менее, ответственность за назначение апелляционного комитета возлагается на турнирный комитет, чьи функции апелляционный комитет будет осуществлять.

Комитет и судья

Хотя функции апелляционного комитета и судьи турнира могут казаться перекрывающимися, на самом деле комитет и судья имеют различные полномочия. Судья принимает решения по всем вопросам кодекса и местных правил, правил приличия и поведения, а также по вопросам применения кодекса и правил к конкретному нарушению. Комитет - последняя инстанция в вопросе о том, случилось ли заявленное нарушение и как применить положения кодекса и правил, которые допускают свободу действий (допускает ли кодекс свободу действий - это вопрос самого кодекса, решаемый судьёй). Два примера:

1. S разыгрывает контракт 7h и берёт 12 взяток, т.к. hТ у E и он взял им пятую взятку. Однако S говорит судье, что W сделал фальшренонс в четвёртой взятке. Судья проверяет лежащие взятки и соглашается: что W сделал фальшренонс, что наказание - одна взятка и что большой шлем выполнен. EW апеллируют по двум пунктам:

А. W не делал фальшренонса,

Б. Но даже, если он его и сделал, это не имеет значения, так как козырный туз всегда получит взятку.

Они апеллируют через главного судью, который может неформально попытаться их убедить забрать апелляцию, если он её считает безосновательной (как в случае "Б"), но должен передать эту апелляцию в комитет, если апеллирующие настаивают. А они так и делают.

Комитет им симпатизирует, так как кажется несправедливым "отобрать" у E его козырного туза. Однако судья разъясняет комитету, что применённый пункт кодекса не даёт выбора в уменьшении наказания только потому, что нарушение не имело эффекта; если же он (судья) не имеет выбора, то не имеет его и комитет. Комитет должен это признать (он может внимательно просмотреть кодекс вместе с судьёй, пытаясь убедить его изменить своё мнение; если комитет уверен, что судья ошибся, он может опротестовать его решение в национальной комиссии по правилам; тем не менее, комитет связан судейской интерпретацией кодекса). Поэтому комитет переходит к вопросу, имел ли фальшренонс место.

Здесь комитет является главным, так как это вопрос свершения действия, а не правил. Комитет выслушивает мнение каждого игрока о том, как были сыграны первые четыре взятки, наряду с мнением судьи (которое оспаривает пара EW), который видел сыгранные карты на столе. Однако судья не просто ещё один свидетель. Его свидетельству о фактах должен быть придан практически решающий вес, так как он является полностью незаинтересованной стороной и в высшей степени подготовленным и опытным профессионалом. Если нет каких-либо особых обстоятельств (например, судья не полностью уверен в том, что он видел), комитет должен принять его версию и отклонить апелляцию.

2. S разыгрывает контракт 7h и берёт только 10 взяток, но E сделал фальшренонс (все согласны) в первой взятке, убив пику партнёра, когда в его руке пика была. Судья готов отдать S две взятки (т.е. тогда контракт без одной), однако S заявляет, что он, возможно, выиграл бы контракт, если бы не фальшренонс, который дал ему неверную картину распределения карт. Тогда судья решает, что результат сдачи должен быть зафиксирован, как если бы контракт 7h был выигран. EW апеллируют, заявляя, что:

А. Судья не имел права присудить наказание за фальшренонс в количестве трёх взяток,

Б. S не выиграл бы контракт, даже если бы фальшренонса не было.

Комитет практически не тратит времени на утверждение "А", так как решение судьи передано на его рассмотрение; во всяком случае, он показывает комитету, где кодекс даёт ему выбор в увеличении наказания за фальшренонс. Однако, если есть выбор у судьи, то есть выбор и у комитета. В самом деле, этот предоставленный кодексом выбор должен рассматриваться в первую очередь комитетами; решение судьи - только предварительное, для того, чтобы не задерживать игру.

Комитет выслушивает мнения судьи и игроков о том, как могла бы развиваться игра, если бы E положил пику в первой взятке. В этом случае мнение судьи не имеет особого веса - в конце концов, он по официальному положению не является бриджевым аналитиком. Комитет не должен стремиться во что бы то ни стало прикрывать судью, но и судья не должен чувствовать ни малейшего раздражения, если его решение будет изменено. Судья не выполнил бы своих обязанностей, если бы задержал игру минут на пять, анализируя расклад, - он должен быстро принять решение. Если под сомнением сам "бриджевый факт", как это обычно бывает, судья должен, как правило, принять решение в пользу невиновной стороны и затем побудить оппонентов подать апелляцию и, таким образом, позволить решить спорный вопрос позднее комитетом, у которого будет время на экспертизу для справедливого решения.

Если комитет придёт к выводу, что выигрыш контракта 7h исключительно маловероятен, он должен изменить решение судьи без всякого сожаления. Это не означает, что судья допустил ошибку. Скорее всего, и судья, и комитет примут правильное решение в пределах различных областей их полномочий.

Поведение и манеры

Полномочия по вопросам поведения и манер распределяются по-другому. Ответственность судьи распространяется на текущую сессию с целью обеспечения непрерывности игры; в конце сессии судья в одиночку может наложить безотлагательное наказание по сессии (и комитет не может его изменить). Ответственность комитета распространяется на последующие сессии, на предстоящие турниры. Комитет может (а судья не может) наложить наказания, касающиеся не тех сессий, в которых произошло нарушение.

Предположим, например, что мистер S много выпивает во время сессии и вносит беспокойство. Судья может отстранить его от игры, заменив другим игроком. С другой стороны, судья может наложить наказание в одной сдаче и посмотреть на эффект этого наказания - будет ли мистер S снова ходить в бар. Никакое безотлагательное наказание комитет отменить не может. Однако внимание комитета наверняка должно быть привлечено к этому делу, с целью возможных дополнительных мер после слушания. Комитет (но не судья) имеет полномочия наказать мистера S объявлением формального выговора, или исключением его из турнирного зачёта, или принятием ещё более суровых мер.

Другой пример. Мистер E и мистер W были наказаны судьёй тремя матч-пунктами за медленную игру. Может комитет изменить наказание? Вообще-то, да. Это техническое нарушение, по которому судье дано право принимать решения, аналогичные скорее фальшренонсу, чем пьяной ссоре. Комитет может решать по сути дела - было нарушение или нет, были ли EW виноваты (опять же, комитет должен придать решающий вес заключению судьи), и были ли какие-либо специфические бриджевые особенности в сдаче, которые смягчают наказание. И если правила дают судье свободу действий в выборе размера наказания, комитет также может пользоваться такой же свободой. И наоборот, предположим, что обстоятельства таковы: мистер E, который раньше уже получил предупреждение за медленную игру, всё ещё продолжал размышлять, когда начался следующий тур. Судья подошел к нему и предложил играть надлежащим образом. Мистер E отказался, процедив сквозь зубы, что он будет заниматься своим делом так долго, как захочет. "Это будет стоить Вам три матч-пункта, - сказал судья, - и ещё три, если Вы не начнёте играть немедленно".

Теперь - это совсем другое дело. Здесь решение судьи носит не технический характер, а дисциплинарный. Турнир перестанет быть турниром, если указания судьи могут саботироваться; он принимает безотлагательные акции, чтобы утвердить свои полномочия. Комитет не имеет права аннулировать решение судьи, использовавшего свою власть при наложении безотлагательного дисциплинарного наказания.

Кодекс гласит: "При рассмотрении апелляций комитет может использовать все права, данные кодексом судье, за исключением того, что комитет не может аннулировать решение судьи, опирающееся на пункт правил и инструкций, и по использованию им дисциплинарной власти".

Глава 2. Присуждение результата и дисциплинарные наказания

По существу апелляционный комитет может использовать власть в двух совершенно различных сферах: он может присудить результат и может наложить на нарушителя дисциплинарное взыскание. В парных турнирах власть комитета в присуждении результата практически неограниченна. Он может по своему выбору назначить новый результат в тотальных пунктах ("Результат сдачи "+140" вместо "-100""), или в матч-пунктах ("Дайте EW - 8, а NS - 4"), или может назначить средний результат (50% каждой стороне или "средний плюс" - 60% и "средний минус" - 40%). Комитет может также назначить несбалансированный "компенсирующий результат" - один результат для NS и другой (необязательно отрицательный эквивалент) для EW в тотальных пунктах, матч-пунктах или процентах (например, "NS получат матч-пункты за запись "-1430", а WE получат матч-пункты за запись "+680""). Комитет может пойти и ещё дальше, назначив обидчику "ноль" за сдачу или за целый тур.

В командной игре власть комитета по присуждению результатов меньше. Когда необходимо присуждение результата в командных соревнованиях, обычным средством, недоступным в парных турнирах, является удаление старой сдачи и розыгрыш новой. Если время позволяет, то такое решение предпочтительней, если сдача ещё не была сыграна на другом столе.

В дополнение к замене сдачи комитет может наложить "процедурное наказание". Это происходит при следующих редко встречающихся обстоятельствах: ещё до нарушения нарушитель уже получил в текущей сдаче внушительный "минус", так что совершение нарушения и замена сдачи новой может принести ему только выгоду.

Предположим, S не заметил туза и открыл 1h на 25 пунктах. W спасовал, а N стоит перед трудной проблемой: входить ли в торговлю? Вдруг S просыпается и бросает: "О боже! Я должен был открыть 2c!". Если нормальный гейм будет достигнут после ответа N на сомнительных ценностях, то предписанное средство - компенсирующий результат. В парном турнире (или в командном, если это случится при игре на втором столе) присуждение будет иметь вид, скажем, "+200" вместо "+650". Однако в командном турнире, если эта сдача ещё не игралась на втором столе, компенсирующий результат - это розыгрыш новой сдачи. В этом случае комитет должен также назначить и процедурное наказание - 10 импов для EW, чтобы восстановить справедливость. Заметьте, что NS почти наверняка совершили нарушение неумышленно. Но руководствоваться следует тем, что они могли так поступить, если бы могли знать, что это будет им выгодно.

Компенсирующий результат в тотальных пунктах (запишите "+200" а не "+650") должен быть назначен только тогда, когда одна сторона совершила нарушение, а другая - нет, и это нарушение повлияло на результат, достигнутый на втором столе (т.е. эта сдача уже была сыграна на первом столе). В этих условиях комитет должен назначить то, что было бы вероятным результатом, если бы не было нарушения (подразумевая, что он - комитет - может определить этот удовлетворительный результат). Если комитет не может определить такой результат, то, как правило, он должен в этой сдаче присудить невиновной команде 3 импа ("среднее плюс"). Однако, если невиновная команда получила в этой сдаче (на первом столе) необычно высокий результат, комитет должен присудить ей результат в импах, эквивалентный тому, который этот необычно хороший результат имел бы по сравнению с нейтральным результатом.

Когда невозможно разыграть новую сдачу (например, при игре по швейцарской системе), даже когда именно такое решение диктуется обстоятельствами (т.е. розыгрыш новой сдачи) ненарушившей команде автоматически присуждается компенсирующий результат в три импа.

Пример. S разыгрывает контракт 2h с контрой после крайне сомнительного оверкола в зоне против "до-зонной" ситуации оппонентов. W выбирает ход вторым dК, на столе появляется dД, а разыгрывающий берёт эту взятку тузом. В этот момент E кричит на партнёра: "Вы, дебил! Любой другой ход, и мы разгромили бы этот контракт!". S зовет судью и просит защиты от того ущерба, который может принести несанкционированная информация, переданная Западу этой репликой. Судья просит продолжить игру и позвать его в конце розыгрыша. Несмотря на благоприятный ход, S получает "-500". Судья решает, что реплика не причинила ущерба и разрешает зафиксировать результат. NS апеллируют.

Предположим, комитет находит, что реплика в самом деле могла повлиять на вист. Без несанкционированной информации о руке Востока Запад мог сыграть по-другому в четвёртой взятке: один правдоподобный ход, который он мог сделать, действительно мог выпустить этот дурацкий контракт, другой ход, наиболее вероятно, привёл бы к результату "-200" вместо "-500". Комитет должен дать компенсирующий результат (в парном турнире и в командном матче).

В парном турнире у комитета широкий выбор. Он может решить:

- так как мы не знаем, какой бы был результат, если бы не было реплики, невиновная сторона (NS) получает "среднее плюс" (т.е. 60% или их средний результат в сессии, в зависимости от того, какая из этих величин больше), в то время как виновная сторона (EW) получает "среднее минус" (т.е. 40%),

Или:

- измените результат на "-200", так как мы считаем, что это наиболее вероятный результат при отсутствии нарушения;

Или (что наиболее разумно):

- E своей крайне неподходящей репликой создал определённую ситуацию, и его сторона получает "среднее минус"; но S тем не менее получил ужасный результат, поэтому его сторона получает "-200" - мы защищаем его от ущерба, причинённого репликой оппонента, но не от его глупого оверкола;

Или (что правдоподобно):

- NS получают результат "-200", но реплика E была настолько шокирующей, что мы присуждаем его стороне ноль, чтобы подчеркнуть наше неудовольствие.

Короче говоря, первое, что должен сделать комитет, - это ответить на гипотетический бриджевый вопрос: "Каков был бы наиболее вероятный результат, если бы не было нарушения?". Затем комитет пытается восстановить этот результат, иногда присуждая нарушившей стороне более плохой результат (слегка или намного - в зависимости от степени ущерба).

С другой стороны, в командной игре комитет может иметь другие соображения. Рассмотрим три различные ситуации:

А. Сначала сдача разыгрывалась на столе, на котором имела место недозволенная реплика (так что эту сдачу нужно было бы заменить новой, если бы судья решил - как это впоследствии сделал комитет, - что реплика могла повлиять на результат); в этом случае результат второго стола не имеет значения, и сдача должна быть заменена; однако, если время не позволяет так поступить, то ненарушившей команде должен быть присужден результат в три импа;

Б. Сдача сначала была разыграна на другом столе, где сторона EW ненарушившей команды достигла нормального контракта 2бк и получила нейтральный результат "+120"; если комитет решит, что с уверенностью может определить, что без реплики результат этого стола был бы "-200" для EW, то он должен присудить этот результат; тогда нарушившая команда выиграет в этой сдаче два импа ("+200" и "-120"); если же комитет решит, что он не может определить вероятный результат с некоторой долей уверенности ("+670"? "-200"? "-500"? ), то он должен присудить три импа ненарушившей команде;

В. Когда сдача вначале разыгрывалась на другом столе, пара EW ненарушившей команды назначила контракт 3бк и получила "+400" - прекрасный результат, так как назначить и выиграть гейм на 24 пунктах ненормально; если комитет присудит на столе, на котором произошло нарушение, результат "-200", то ненарушившая команда выиграет в сдаче пять импов ("+400" и "-200"); если же комитет не сможет придти к заключению о вероятном результате на столе, на котором произошло нарушение, то он должен присудить ненарушившей команде семь импов, что представляет собой разницу между благоприятным результатом первого стола ("+400") и нейтральным результатом второго стола ("-120").

Дисциплинарные наказания

Установления ACBL дают комитету большую власть в наложении дисциплинарных наказаний на всех тех, кто решает участвовать в турнире. За серьезное нарушение правил поведения, этики и установлений комитет может наложить следующие наказания:

дисквалификация в текущем соревновании;

исключение из некоторых или всех видов соревнований на турнире;

лишение мастерских баллов (квалификационных или других очков) - частично или полностью - в определённых соревнованиях турнира; это редкое наказание применяется только тогда, когда проступок непосредственно привёл к выигрышу этих баллов (очков); объявление замечания - это обычное наказание за плохое поведение, оно является более суровым, чем это кажется; оно предполагает трехмесячный испытательный срок и может привести к более длительному отстранению от соревнований, если игрок снова будет замечен в нарушении (или получил замечание ранее);

объявление выговора - налагается в случаях, когда обнаружена серьёзная вина, и ведет к годовому испытательному сроку;

приостановление членства в ACBL на определённый срок (не превышающий 30 дней); комитет может наложить это наказание условно, так что оно вступит в силу, если новое нарушение будет совершено в течение года.

Как правило, комитет не приостанавливает членство и не налагает выговор. Если игрок совершает проступок настолько серьёзный, что он влечет за собой такое наказание, то нормальная процедура, - если позволяют время и география, - состоит в направлении дела в спонсорскую организацию (или в секцию, в которой игрок состоит) для формального дисциплинарного слушания.

Комитет должен внимательно и сознательно различать свои полномочия в присуждении результата (описанные выше) и свою дисциплинарную власть. И не просто потому, что дисциплинарные наказания более суровы (особенно потому, что любые дисциплинарные наказания заносятся в карточку игрока), но и в силу того, что эти две прерогативы комитета совершенно различны - различны по типу нарушений, которым соответствуют наказания, и по целям, с которыми наказания выносятся. Случаи присуждения результата аналогичны гражданским делам: один игрок наносит ущерб другому, и наказание предназначается для компенсации ущерба (как и в гражданском деле в качестве исключения может быть присовокуплен и "карательный ущерб", но первичным всегда является возмещение, а не наказание). В дисциплинарных случаях игрок обвиняется в нанесении ущерба обществу бриджистов, и наказание - подобное тому, какое имеет место в уголовном законодательстве, - направлено на устранение будущих нарушений.

Рассмотренный ранее пример, когда E накричал на своего партнёра в середине розыгрыша, был проанализирован с точки зрения присуждения результата и в парном, и в командном турнире. Однако этот случай должен рассматриваться и как дисциплинарный, особенно, если E кричал так громко, что мешал играть за другими столиками, или если он имел привычку портить игру грубыми репликами по отношению к партнёру. С точки зрения присуждения результата основное соображение в назначении наказания - причинил ли E ущерб S; с дисциплинарной точки зрения - причинил ли он ущерб бриджевому турниру. Компенсирующий результат предназначен в основном для возмещения ущерба S или для предотвращения получения EW несправедливого преимущества над всеми; дисциплинарное наказание служит для того, чтобы отвратить E (или кого-либо ещё) от повторения проступка.

Комитет должен полностью осознавать это различие не только потому, что оно влияет на устанавливаемое наказание, но и потому, что оно может влиять на предпринимаемые процедуры.

Процедура - присуждение результата

Присуждение результата - это неформальное слушание по фактам. Каждый комитет сам устанавливает, кто может присутствовать, кто может говорить и т.д. При особых обстоятельствах комитеты рассматривают дела в отсутствие всех причастных игроков, и это - вполне законно. Однако и традиционно, и очевидно желательно, чтобы все заинтересованные стороны были приглашены на слушание (если это возможно).

"Ответчик" в деле присуждения результата - судья, который принял решение, а "истец" - апеллирующая сторона. Обе стороны следует попросить присутствовать. Хорошо пригласить и оппонентов апеллирующей стороны, особенно, когда решение может повлиять на их результат (ни один игрок не обязан являться: он должен сам решить вопрос о своем участии; однако, если одна из сторон отказывается явиться, можно предполагать допущение правоты фактов, представленных другой стороной). Комитет в дополнение приглашает любых свидетелей, чьи суждения он рассматривает, как заслуживающие внимания. Рекомендуется следующая нормальная процедура.

После введения судья описывает факты в том виде, в каком они известны ему, и решение, которое он принял, поясняя все применённые пункты Кодекса и регламентаций. Далее свои аргументы представляет протестующая сторона, затем наступает очередь их оппонентов. Затем выступают свидетели, и, наконец, все стороны имеют шанс на опровержение. После каждой стадии члены комитета могут задавать вопросы; однако в процедуре будет больше порядка, если председатель не позволит сторонам задавать перекрестные вопросы. После того как все выступят, свидетелей, заинтересованные стороны и особенно судью следует попросить оставить комитет для обсуждения.

Ожидается, что члены комитета будут принимать решения не только на основании представленных свидетельств, но также на основании их собственного бриджевого опыта и их собственной информации о соперничающих сторонах. Например, если дело касается игрока, который сделал агрессивное назначение после получения несанкционированной информации от партнёра, каждый член комитета должен тщательно взвесить и разделить с коллегами своё личное мнение, что данное назначение определилось не наличными картами, и его личный опыт - что другие игроки в такой позиции приняли бы более консервативное решение. В комитет выбирают за компетентность и опытность, и ожидается, что члены комитета проявят коллективный разум.

Как только комитет достигнет решения, обо всех изменениях должны быть уведомлены секретари турнира, а также проинформированы заинтересованные стороны (если они ожидают результатов обсуждения). Члены комитета не обязаны оправдывать своё решение перед потерпевшей стороной и, конечно, не должны терпеть оскорбления от неудовлетворенных игроков. Выражение несогласия во время или после слушания не является достаточным основанием для присуждения дополнительного результата, но может быть основанием для нового, теперь уже дисциплинарного слушания.

Процедура - дисциплинарное наказание

Дисциплинарное слушание более похоже на полуформальное судебное заседание. В этом случае выбор комитетом процедуры ограничен правилами и постановлениями ACBL, гарантирующими её членам надлежащий процесс прежде, чем на них будет наложено дисциплинарное наказание. Конечно, на турнирах стандарты того, что считать "надлежащим", менее строгие из-за нехватки времени, но тем не менее эти стандарты есть. Необходимо соблюдать следующие основные права обвиняемого:

1. Право уведомления. Для более формального дисциплинарного слушания,скорее проводимого секциональной или региональной организацией, чем апелляционным комитетом, обвиняемые члены ACBL, как правило, получают письменный перечень обвинений за определённое время (обычно - за неделю) до слушания. В противоположность этому в условиях турнира достаточно устного изложения точно сформулированных обвинений, и слушание может быть назначено через несколько часов (а не дней) после уведомления. Право уведомления будет соблюдено, если игроку, который оказался вовлеченным в перебранку во время вечерней сессии, сказать: "Вы обвиняетесь в использовании оскорбительных и резких выражений; Вы должны придти в комнату, где будет слушание, завтра в 11.00 со свидетелями, если они у Вас есть, и теми, кто может дать Вам советы". Однако велеть обвиненному в последней сессии придти на слушание по её окончании (в то время, как слушание может быть наверняка проведено в более позднее время) или не сообщить игроку о смысле выдвигаемых против него обвинений будет нарушением его прав.

2. Право консультаций. Обвиняемому (если он того желает) дано право иметь присутствующим на слушании друга или адвоката, который может его консультировать по вопросам его защиты.

3. Право слышать свидетельство. Обвиняемому дано право присутствовать в момент, когда свидетельствуют против него, возражать против свидетельств и задавать свидетелям вопросы.

4. Право представить свидетельства. Обвиняемому дано право защищать себя и вызвать любых свидетелей, которых он пожелает, для его защиты.

Обвиняемый не имеет абсолютного права требовать перенесения слушания, даже с целью получения свидетельств или консультаций. Однако, если время позволяет, то комитету следует предоставить разумную отсрочку.

Обычно процедура дисциплинарного слушания начинается со свидетельства судьи (если оно есть), затем свидетельствует обвиняющая сторона и, наконец, выслушиваются обвиняемый и его свидетели. Членам комитета и обвиняемому (или его консультанту) должна быть дана вполне достаточная возможность задавать вопросы всем свидетелям. Когда более никто не имеет ни заявлений, ни вопросов, обвиняемый и свидетели удаляются. В то же время нет особого резона удалять судью (как это делается при присуждении результата, когда судья является одной из сторон в споре), если комитет чувствует, что он сможет помочь комитету при разбирательстве.

Предполагается, что члены комитета будут решать дисциплинарные дела, целиком основываясь на свидетельствах, представленных на слушании. Это не значит, что известные сведения об обвиняемом, его репутация, подобные нарушения в прошлом должны игнорироваться - часто это ключевые факторы для принятия решения. Однако, эти факты или репутация должны быть представлены обвиняемому на слушании для того, чтобы он имел возможность их объяснить, опровергнуть или отвергнуть. Если судья хочет сказать комитету: "Этот парень делал подобные вещи по всему региону десяток раз в прошлом году", - он должен это сделать не при закрытом разбирательстве, а на открытом слушании, где обвиняемый может задать ему вопрос, припереть к стенке, возражать. Если член комитета помнит о предыдущих инцидентах, в которые был вовлечен обвиняемый, он не должен ни упоминать о них во время закрытого разбирательства, ни умалчивать во время открытого. Он должен спросить обвиняемого об этом во время слушания. Комитет не связан твердыми правилами освидетельствования, он может принять во внимание слухи, толки или что-нибудь иное, что сочтет нужным, но эти свидетельства не должны быть приняты во внимание за спиной обвиняемого.

Когда комитет достиг заключения о виновности и наказании, обвиняемый должен быть проинформирован об этом. Если дисциплинарное наказание наложено, комитет должен сделать письменное заключение (в нём не должно быть ничего, кроме формулировки обвинений, списка присутствовавших, краткого изложения сути дела и записи о полученных комитетом данных и о решении комитета) для передачи в руководство ACBL.

Существенно более полный доклад о слушании должен быть подготовлен, если комитет решает не выносить решения по существу дела, а скорее выслушать факты и передать их для рассмотрения формальному дисциплинарному органу, спонсорской организации или секции, в которой состоит обвиняемый. Это является нормальной процедурой, когда обвинения чрезвычайно тяжелы (например, пара обвиняется в передаче нелегальных сигналов) или когда временной фактор препятствует надлежащему процессу (например, обвиняемый игрок не уведомлен о слушании до окончания последней сессии турнира, или свидетели, которых он хочет пригласить, уехали и присутствуют только свидетели истца).

Глава 3. Возмещения за ущерб. Общие положения

Когда невиновная сторона получила ущерб непосредственно от нарушения оппонентами правил, приличий или установлений, ей должно быть дано возмещение. За большинство технических нарушений (например, заявка вне очереди, ход не с той руки, фальшренонс) точное возмещение установлено Кодексом. В некоторых случаях соответствующее правило специально уполномочивает судью (а таким образом и комитет) увеличить предписанное возмещение; но там, где этого нет, должно быть дано возмещение, предписанное Кодексом, вне зависимости от чувства справедливости.

В противоположность этому есть целый класс обычных нарушений менее технических по своей природе (например, неавторизированная - т.е. неправомочная, несанкционированная - информация из колебаний или необъявленных конвенций), за которые соответствующее правило устанавливает компенсирующий результат. Это означает, что комитет может определить, давать ли возмещение и в каком размере (в парных соревнованиях, так как в командных соревнованиях нарушение, требующее компенсирующего результата, часто приведет к замене сдачи). Более того, есть редкие нарушения, о возмещении или наказании за которые соответствующее правило не упоминает (например, неправомочный просмотр предыдущей взятки). В таком случае также может быть судьёй (а значит - и комитетом) определён компенсирующий результат.

Там, где комитет имеет право использовать своё суждение в предоставлении возмещения, он должен попытаться восстановить справедливость. Это означает, что следует пытаться дать невиновным игрокам точно тот результат, к которому они шли до того, как был причинён ущерб, - не более и не менее, - но трактуя любые существенные колебания в их пользу (когда невозможно установить, к какому результату пришла бы невиновная сторона, так же как и в случае, когда нарушение вообще препятствует розыгрышу сдачи, дается возмещение "среднее-плюс" (т.е. 60% макса) или среднее от результата невиновной стороны в сессии - в зависимости от того, какая из этих величин больше; виновная же сторона получает "среднее-минус" (т.е. 40% макса)). Обратите внимание, что прежде, чем рассматривать вопрос о возмещении, комитет должен удостовериться в трёх вещах: что нарушение было совершено, что невиновной стороне был нанесен ущерб, что ущерб был причинён нарушением.

1. Должно быть нарушение. Простодушные бриджисты постоянно терпят ущерб - их "правильная" игра оборачивается неправильной, ужасный шлем противников выполняется, - но это даёт право только на симпатию к ним, но не на возмещение, если не было нарушения.

S обсчитался в пунктах и открыл 1бк с 13 пунктами, хотя по его соглашению с партнёром (как это указано в их конвенционной карте и понято партнёром) он должен иметь 16-18 пунктов. N с 10 пунктами прыгает в 3бк. EW умело вистуют в расчёте на правильную заявку S, но при этом позволяют выполнить контракт, - они могут просить возмещение. Отдайте им только Вашу симпатию. Открытие S было бриджевой ошибкой, но не нарушением Кодекса, правил приличия или регламентаций. EW просто не повезло.

2. Должна быть существенной вероятность ущерба. Простой факт нарушения не даёт оппонентам права на хороший результат. В дополнение должен быть разумный шанс (по крайней мере, один из четырех), что невиновная сторона получила бы лучший результат, если бы нарушение не было совершено.

S открывает 1бк с 13 пунктами, - на этот раз он действительно играет "слабым б/к", но (нарушение!) его конвенционная карта неправильно заполнена, объявляя для такого открытия 16-18 пунктов. N с 14 пунктами прыгает в 3бк. W, который должен делать первый ход, имеет: sДВ108 hК42 d962 c872 - атакует sД и получает плохой результат (на других столах разыгрывает N, и E находит червовый ход, который является более успешным). EW просят возмещение. Не давайте его им, так как нет существенного шанса, что им причинили ущерб. Чрезвычайно вероятно, что W сделал бы такой же ход, даже если бы не было нарушения, т.е. если бы конвенционная карта S не содержала ошибки. Невиновной стороне снова просто не повезло.

3. Ущерб должен быть прямым следствием нарушения. Даже когда нарушение было совершено, и очевидно, что невиновная сторона могла бы сыграть лучше, если бы нарушения не было, следует отказать в возмещении, если нет прямой причинной связи между нарушением и ущербом. Т.е. возмещение дается за ущерб, причинённый нарушением, но не за всякий ущерб, который следует за нарушением.

S поднимает карты и открывает 1h, но сдающим является N. N исключается из торговли, E пасует, а S назначает 3бк, и все пасуют. Выясняется, что назначенный контракт - исключительно необычный - даёт лучший результат, поэтому EW протестуют. Налицо явное нарушение, и всё говорит о том, что не будь нарушения, невиновная сторона имела бы лучший результат. Нужно ли присуждать возмещение? Нет! Хотя невиновным игрокам нанесен ущерб после нарушения, сам ущерб был нанесен не нарушением. Их ущерб происходит из более позднего решения S открыть 3бк, а не из-за заявки вне очереди. В большинстве случаев такой гемблинг S даст EW более удачный, лучший результат, который за ними и останется. На этот раз это принесло им ноль (неудачный результат), который также должен быть для них сохранен. Комитет не должен давать возмещение за невезение.

Другой пример. W предупреждает о заявке прыжком и открывает 3s. N раздумывает около минуты и с неохотой пасует. S с 12 пунктами делает балансное назначение 3бк и выигрывает контракт (N, никого не удивив, выкладывает 14 пунктов). Предположим, что назначение S 3бк после раздумий партнёра рассматривается в комитете как нарушение. Должно ли быть присуждено возмещение? Возможно "Да", т.к. кажется, что ущерб был прямым результатом нарушения; возможно EW имеют право на их вероятный результат - запасованные 3s, результат, который они имели бы, если бы не было нарушения. Но только возможно. Предположим, что W имел руку: sКДВ9652 h74 dТ c652. Если бы он вышел sК против контракта 3бк, то он бы получил семь верхних взяток; но в действительности он вышел s9 (четвёртой лучшей), и именно поэтому контракт был выполнен. В этом случае невиновной стороне также был причинён ущерб после нарушения, но не самим нарушением: их ноль был следствием собственной очевидной ошибки. W получил бы лучший результат после атаки sК, поэтому ему должен быть сохранен полученный им худший.

Отметим, что ошибка ненарушившей стороны должна быть вопиющей - абсурдной, ненормальной - для того, чтобы разорвать прямую связь между нарушением и ущербом. От невиновной стороны не требуется игра без изъянов для того, чтобы заслужить возмещение. Комитету нужно лишь установить, что ущерб был естественным следствием нарушения, а делать многие ошибки вполне естественно. Предположим, что W в последнем примере имел руку: sКВ109652 h74 dТ c652, - и что ход sК оставлял контракт без трёх, так как N имел синглетную sД. Однако W вышел sВ, и потому контракт был выигран. Возможно W-эксперт и вышел бы королём, но ход валетом был естественной ошибкой, которую сделает по крайней мере один игрок из четырех. Поэтому ущерб был естественным следствием нарушения. Присуждайте результат.

Мы разобрали две различные ситуации, в которых невиновной стороне было отказано в возмещении, хотя оппоненты совершили нарушение: когда вероятность того, что невиновная сторона имела бы результат лучше достигнутого, меньше 25%; и когда нарушение не было прямой причиной ущерба. В этих случаях невиновная сторона сохраняет свой плохой результат, но вовсе не обязательно, чтобы виновная сторона сохранила свой хороший результат. Комитет имеет выбор в присуждении раздельного результата, давая невиновной стороне её реальный результат, но присуждая наказание виновной стороне. Это применимо, когда есть хоть и малый, но заметный шанс, что нарушение дало виновной стороне хороший результат. Заметим, что для возмещения и наказания стандарты различны: шанс ущерба 10% достаточен для наказания, но не для возмещения.

Вернемся к примеру, в котором у S была ошибка в конвенционной карте, и W вышел sД против контракта 3бк, имея руку s ДВ108 h К42 d 763 c 872. Паре EW было отказано в возмещении потому, что этот ход не был обусловлен дезинформацией о силе открытия. S также не должен быть наказан, так как нет заметного шанса, что именно его нарушение привело к хорошему результату. Однако, пусть W в той же ситуации пошел sВ, имея руку s В1082 h КД4 d 763 c 872, когда червовый ход мог бы быть более успешным. В этом случае комитет мог резонно рассудить следующим образом: мы на 90% уверены, что W всё равно пошел бы пикой, поэтому мы не присуждаем ему возмещения, но есть 10% шанс, что он нашёл бы ход hК более привлекательным, если бы знал, что открытие 1бк было слабым; следовательно, мы накажем NS на две взятки, которые бы они не получили при червовом ходе.

Более ясным примером на разделенный результат был тот, в котором W открыл 3s с седьмым трильяжем и затем позволил S выполнить контракт 3бк после атаки s9 (четвёртой лучшей). Глупая ошибка на висте была непосредственной причиной ущерба, поэтому EW сохранили свои "-600". Нарушение же было способствующим фактором, поэтому NS должны получить их вероятный результат, который они бы получили, не будь нарушения, - возможно "+50" за подсад без одной контракта 3s.

А что же будет в командных соревнованиях? Легко присудить разделенный результат в соревнованиях по швейцарской системе на столе, где эта сдача разыгрывается второй раз в матче. В таком случае команда NS считает своим результатом в этой сдаче (и в матче) "+50", а команда EW использует результат "-600". В соревнованиях с выбыванием (knосk-оuт) следует в этой сдаче вычислить в имп"ах два результата (сравнивая с результатом другого стола как "+50", так и "-600"), затем усреднить полученные величины и присудить эти "средние" имп"ы обеим командам как результат сдачи.

Примечание редактора. Изложенное выше примечание относится в первую очередь к турнирам тимов, так как в ACBL под термином "командные соревнования" понимаются различного рода турниры тимов. Однако, подобные рассуждения (и решения) применимы и для собственно командных соревнований по "круговой" системе.

Проанализируем все принципы возмещения и наказания, рассмотрев четыре случая, вытекающих из следующей сдачи:

Сдающий W, NS в опасной зоне,
s К6
h К653
d 74
c К9863
s 8753 s ТД2
h 1098 h В4
d ДВ65 d Т983
c 104 c ТД72
s В1094
h ТД72
d К102
c В5

На двенадцати из тринадцати столов парного турнира E открывался 1бк на третьей руке и все пасовали; разыгрывающий брал 7 взяток - "+90" для стороны EW. На одном из столов торговля протекала совсем по-другому:

W N E S

пас пас 1бк пас

пас 2c пас 2h

пас пас пас

S взял 8 взяток, т.е. "+110" для стороны NS. EW опротестовывают свой "ноль", так как усматривают что-то странное в заявке N 2c.

Случай А. NS использовали конвенцию Ленди, отмеченную в их конвенционной карте, но N забыл об этом и рассматривал свой оверкол как натуральный. S алертировал 2c, объяснив, что эта заявка призывала выбрать мажор.

Решение: результат утверждается. Вопрос о возмещении за ущерб не встаёт, так как не было нарушения, конвенционная карта правильно отражала конвенцию, S корректно алертировал конвенцию, которую по соглашению использовала их сторона и правильно её объяснил. N не нарушил никакого закона, забыв своё же соглашение, и не извлёк какой-либо пользы из объяснения партнёра. N сделал бриджевую ошибку, и случилось так, что получил из-за этого преимущество. EW ужасно не повезло, но везение - часть игры.

Случай Б. NS использовали конвенцию Брозел (отмеченную на их конвенционной карте), и поэтому заявка N 2c обещала трефу и черву. Оба партнёра помнили своё соглашение, но S забыл алертировать - это уже нарушение, так как конвенция Брозел входит в класс "C" и требует алертирования.

Решение: результат утверждается, т.к. нарушение не нанесло ущерба. Что бы сторона EW могла сделать, знай они, что заявка 2c - это конвенция Брозел? Единственный аргумент в пользу присуждения результата (да и то довольно слабый): атака в трефу разрушала контракт 2h (на самом деле W вышел dД), и E мог бы предположительно контрить заявку 2c наказательно, указывая ход в трефу, если бы это назначение было алертировано. Но наверняка более привлекательным для E было бы контрить, если бы он ожидал, что трефа - единственная масть N. Так что наверняка вероятность ущерба далека от 25%, необходимых для назначения возмещения. В самом деле, сомнительно, чтобы эта вероятность достигла "малого, но заметного шанса", при котором комитет стал бы рассматривать наказание стороны NS.

Случай В. Оверкол был конвенцией Брозел и был соответственно алертирован. Однако в этом парном турнире разрешалось использование конвенций только из классов "A" и "B", поэтому использование конвенции Брозел (из класса "C") было нарушением.

Решение: следует присудить результат "+90" для EW и "-90" - NS, так как именно к такому результату пришли бы на столе, не будь нарушения (возможно, что E в контракте 1бк получил бы лишнюю взятку из-за какой-нибудь ошибки защиты, но это - крайне невероятно; основная идея состоит в том, чтобы восстановить справедливость, а не в том, чтобы нарушение оппонентов превратить в "золотое дно" для невиновной стороны). В этом примере нарушение - использование неразрешенной конвенции - было прямой причиной ущерба. Да, EW могли бы не дать выполнить контракт 2h совершенной защитой, но совершенства от них и не требуется. Конечно, атака dД не была вопиющей, ненормальной ошибкой. Поэтому есть прямая связь между нарушением и ущербом.

Случай Г. Всё было, как в случае в, кроме того, что W догадался выйти c10. E взял дамой, отобрал туза и пошел c2. S снес бубну, а W убил козырем. Далее W пошел dД к тузу партнёра. Но в момент, когда E собирался пойти четвёртой трефой, у него выпала на стол sД лицевой стороной, так что он должен был ею ходить. Теперь разыгрывающий выполнил назначенный контракт, отдав две трефы, убитку, одну бубну и одну пику.

Решение: результат сдачи - "-110" для EW и "-90" для NS. EW не получают возмещения, так как ненормальная ошибка E разорвала прямую связь между нарушением и ущербом. Именно эта ошибка (а не нарушение) оказалась принципиальной причиной нуля EW, иначе они получили бы лучший результат. Сторона EW не может требовать защиты от собственной беспечности. Вместе с тем, сторона NS наказывается, так как их нарушение было фактором, способствующим их хорошему результату.

Для возмещения должно быть нарушение, и это нарушение должно быть прямой причиной ущерба. Для наказания должно быть нарушение, и это нарушение должно способствовать материально (даже если и не прямо) благоприятному для нарушителя результату.

Глава 4. Несанкционированная информация. Колебания

Утверждение ущерба от несанкционированной или неправомочной информации даёт комитету больше работы, чем что-либо другое. Со случайной информацией (услышанный или увиденный результат другого стола, случайный взгляд в чужие карты) хлопот немного: обычно судья даёт без игры компенсирующий результат или назначает временную замену. Если судья посчитал информацию несущественной, он может разрешить разыграть сдачу. В дальнейшем комитет может пересмотреть это решение (если он не согласен с судьёй) и назначить компенсирующий результат.

По-настоящему тяжёлая работа комитета начинается, когда такая информация проистекает от партнёра. Правило 16 Кодекса (несанкционированная информация) гласит: "Если игрок .... передает информацию своему партнёру посредством замечания или жеста, или безошибочно воспринимаемого колебания, особого произношения, тона, жеста, движения, манерности или любым другим действием, которое предполагает заявку, ход или план игры", - судья должен разрешить нормальное течение торговли или игры, - "зарезервировав право назначить компенсирующий результат, если он сочтет, что нелегальная информация могла бы повлиять на результат". Большая часть этого текста повторена в разделе Кодекса "Правила приличий (неправомочная информация)", где также дается указание судье (следовательно, и комитету) присудить результат, "Если игрок из логичных альтернативных действий выбрал такое, которое резонно могло бы быть вызвано темпом партнёра, его манерами или замечаниями." (Примечание составителя: в действующей редакции Кодекса в этом и других подобных местах обстоятельство "резонно" заменено на "доказательно", а обороты типа "могло повлиять" в правилах, связанных с несанкционированной информацией, дополнены остоятельством "доказательно": "доказательно могло повлиять".)

Обратите внимание на повторяющееся использование глагола "мочь": "могла бы повлиять", "могло бы быть вызвано". Комитету не нужно пытаться читать чьи-либо мысли; ему не нужно определять, "повлияло ли на результат" или "вызвано ли было действием". Вместо этого он может принять бриджевое решение, основываясь скорее на самих картах, чем на психологии, характере или стиле конкретно рассматриваемых игроков.

Колебания и тому подобное

В типичном случае колебания сторона EW сообщает комитету, что N три минуты принимал решение прежде, чем спасовал (сконтрил или что-нибудь назначил), и что S предпринял некоторые действия, очевидно основываясь на этом длительном принятии решения. N замечает, что он колебался самое большее пять секунд. S возмущенно утверждает, что он едва ли заметил колебания, и уж конечно, ничто не повлияло на него, - таков просто его стиль, что он всегда выбирает действия, подобные тому, которое он выбрал ("Спросите любого!"). И, кроме того, он твердо решил, что делать, задолго до того, как N стал думать.

Этот обмен противостоящими мнениями нередко проходит возбужденно, но по большей части вообще неуместен, так как касается вопроса, было ли оказано влияние на результат. Как только факт очевидного изменения в темпе (неважно насколько) - или очевидного изменения в тоне (безразлично: громче или тише) - установлен, комитет должен решить две бриджевые проблемы: действительно ли рука S представляет выбор из двух или более логичных действий, и (если выбор был) могли ли колебания N (или что-либо другое в его действиях) реально означать, что бриджевая акция, выбранная S, принесет успех. Если ответ на оба вопроса положительный, то комитет присуждает результат; если же ответ хотя бы на один из этих вопросов отрицательный, то сохраняется достигнутый в сдаче результат.

1. Выбор действия. Редко случается бриджевое действие настолько ясное, что его выбрали бы все - всегда есть другое действие, являющееся вполне представимым. Но есть ли разумный выбор? Есть ли, как это записано в "Правилах приличий", выбор из логичных альтернатив? Чтобы ответить на эти вопросы, комитет руководствуется "правилом 75%": ни одна альтернатива не считается "логичной", если действие, выбранное за столом, будет принято (основываясь на всей законной информации) - по крайней мере - тремя четвертями других игроков в эквивалентных условиях. Но если более чем одна четверть таких игроков предпримет другое действие, тогда есть "разумный выбор".

А. S открывает торговлю 1d, имея руку sТК93 h4 dТКДВ8 c752. После оверкола W 1h N назначает 1s, S скромно прыгает в 3s. N назначает 4бк ("Блэквуд"), S отвечает 5h. Теперь N очевидно колеблется, затем даёт сайн-оф 5s. S поднимает в 6s, реализует контракт, и дело поступает в комитет.

S объясняет, что его назначение 6s было полностью основано на бриджевой логике и что колебания партнёра на него не повлияли: "Я сделал очень сильную заявку 3s с хорошими козырями, червовым контролем и игровой экстра-силой. Партнёр, не имея двух старших козырей и ни одного бубнового онера, должен иметь хотя бы одного туза для вопроса 4бк. Когда же он сделал сайн-оф, то это (согласно логике) могло означать лишь то, что он обеспокоен только червовой или козырной отдачами. Поэтому мои 6s были практически автоматическими." Прав ли S?

Конечно, он привёл солидные обоснования для своего назначения. Однако, ключ к решению не в том, является ли правильным бриджевым действием перевод из 5s в 6s, а в том, совершит ли такое действие большинство игроков. Многие (возможно - и большинство) не поднимут до 6s. Некоторые спасуют из осторожности, некоторые - из-за нежелания принимать односторонние решения, а многие - из доверия к партнёру (который должен, в конце концов, иметь sДВ10754 hК5 d3 cКДВ8, - или что-нибудь в этом роде). Таким образом, выбор действия был. Также фактом является, что никогда 75% игроков не поднимут до 6s в этой торговле с "колебаниями в Блэквуде" (разве что при наличии ренонса). Даже в случае ещё более сильных оснований в пользу заявки на шестом уровне, даже если логика указывает на то, что контракт 6s значительно чаще будет реализован, чем не реализован, всегда будет существовать устойчивое меньшинство, которое отнесется с доверием к сайн-офу партнёра, и именно это (а не "корректность" заявки) определяет, была ли "логичная альтернатива".

Б. W открывает торговлю 4h, N думает 40 секунд и пасует, E пасует, а S назначает 4s, находясь в неблагоприятной зонной ситуации с рукой sД108753 h3 d6 cТК1075. EW протестуют, говоря комитету: "S мог бы получить "-1100", если бы он не узнал из колебаний партнёра, что у того есть некоторая положительная карта". Правы ли они?

Конечно, это правда, что назначение S весьма рискованное; возможно, что в трети случаев оно окажется неверным. Но не это является предметом спора. Выбрали бы эту заявку трое игроков из четырех - вот вопрос! Конечно, выбрали бы! Каждый, назначивший 4s, знает, что он ходит по острию ножа, но девять игроков из десяти рискнут. Поэтому "логичной альтернативы" нет, хотя есть резонное сомнение в возможности реализации 4s.

2. Побуждаемое действие. Когда партнёр колеблющегося обладает логичными альтернативами, он не должен наказываться просто за то, что выбирает одну из них: в конце концов, должен же он что-то делать. Чего он не может, так это выбрать ту альтернативу, которая могла бы из-за колебаний стать более привлекательной, чем другие.

Например, в случае, когда S поднял до 6s, услышав сайн-оф N, который тот, поколебавшись, дал после ответа S на "Блэквуд", второй вопрос, на который должен быть дан ответ, это: "Сделали ли колебания назначение на 6 уровне более привлекательным, а пас - менее привлекательным?". Очевидно, что ответ будет положительным, так как в случае отсутствия двух тузов N бы легко и быстро дал сайн-оф. Поэтому должен быть присужден результат: вместо назначенных и реализованных 6s - назначены 5s, 12 взяток. Отметьте, что комитету никогда не нужно размышлять над действительными причинами назначения S шлема. На основании карт S должны быть сделаны два бриджевых суждения: "Сколько других игроков поднимут в шлем?" и "Может ли колебание предопределить это назначение? ".

Предположим, что S в неблагоприятной зонной ситуации начинает конкурентную торговлю открытием 1s с рукой sТВ10ххх hТ dКВх cДхх. W интервирует блоком 3h, N отвечает 3s, E поднимает в 4h, а S назначает 4s. Далее W защищается 5h, в то время как N 40 секунд колеблется и наконец пасует, E также пасует, и теперь S должен принять критическое решение после "тайной подсказки" партнёра.

Если S назначит 5s, и это окажется правильным решением, должен ли быть присужден результат? Конечно, N мог думать над собственным продолжением торговли, так что не могло ли колебание предопределить заявку 5s? А если S вместо этого сконтрит 5h, и это опять окажется правильным, как тогда быть с присуждением результата? Ведь N мог рассматривать возможность контры, и не могло ли его колебание предопределить контру S? Ответ, конечно, таков, что не должно быть присуждения, какие бы действия S не предпринял. Колебания N просто отражают смысл его форсирующего паса: "Я не знаю, что делать, решай сам". Они не предполагают предпочтения одного логичного выбора другому.

Напротив, предположим, что N после 40 секунд сконтрил назначение 5h. Теперь логичная альтернатива S - спасовать или назначить 5s. И вот в этом-то случае нерешительность в действиях N ясно говорит о предпочтении S одного из выборов другому (5s по сравнению с пасом). Поэтому, если S сделает значащую заявку и окажется прав, должно быть присуждение.

3. Предупреждение о назначении с прыжком. Какой эффект имеет предупреждение о прыжковом назначении, если колебания происходят после блокирующий заявки? Очевидно, после того как сделано предупреждение, следующий игрок может колебаться 10 секунд (или около того), не производя нарушения темпа, которое даёт партнёру несанкционированную информацию. Возможность присуждения результата появляется только тогда, когда его колебания значительно дольше (или короче). Основная цель предупреждения о назначении прыжком - это позволить следующему игроку рассмотреть свою акцию в неожиданной обстановке без передачи информации партнёру.

А что, если прыжок сделан без предупреждения? Тогда колебания следующего игрока создают разрыв в темпе, передавая информацию. Однако, было бы несправедливо позволить оппоненту (который не предупредил о прыжке) лишить следующего игрока его "свободных" 10 секунд на размышление, а тогда несправедливо наказывать естественные колебания. Партнёр колеблющегося может и не получить решающего преимущества, избрав странноватое действие, которое выглядело бы абсурдным, не будь колебаний. Однако в таком случае партнёру разрешен свободный выбор из его "логичных альтернатив", даже если бы одна из них могла быть подсказана. В действительности, "правило 75%" становится "правилом 25%": т.е. результат остаётся, если выбранная акция была бы принята одним игроком их четырех при отсутствии подсказывающего колебания.

Пример. В ситуации "все до зоны" N открывает торговлю 1c, E интервирует 1h, S назначает 1s, и W прыгает в 4h. N колеблется перед пасом, E пасует, и S назначает 4s (которые оказываются реализованными). S имеет одну из следующих рук:

А) sКДВххх hх dхх cДВхх,

Б) sК109ххх hххх dхх cКх,

В) sД10ххх hххх dхх cКхх.

Если W предупредил о прыжке, и N размышлял 10 секунд перед пасом, то S не получил никакой информации - он может назначить всё, что ему вздумается. Однако, если N перед своим пасом размышлял 40 секунд (вне зависимости от того, было ли предупреждение или не было), S получил несанкционированную информацию. В этом случае (так как его акция могла бы быть подсказана) S может выиграть только, если его акция "семидесятипроцентна".

Заявка 4s с рукой "В" - дикая авантюра, в лучшем случае - "десятипроцентная", и колебание N подсказывает её, так как N должен был думать о значащей заявке, а не о контре (имея в виду длину червей в руке S). С рукой "Б" заявка 4s - разумный выбор, возможно "пятидесятипроцентный"; этот выбор также может стать более привлекательным после колебаний. С рукой "А" почти все назначат 4s; более того, после колебаний N эта заявка даже становится менее привлекательной, так как N мог рассматривать наказательную контру с длинной червой и короткой пикой. Таким образом, результат следует утвердить, если у S рука "А", а если у S рука "Б" или "В", то результат должен быть присужден.

Что, если W не сделал предупреждения, но N всё равно колебался - заметно, но не чрезмерно (например, 10-15 секунд). В этом случае S также получил неправомочную информацию, но частично ответственен за это и W. Поэтому применяется "правило 25%": S может выиграть, сделав нормальное назначение (с рукой "А") или разумное назначение (с рукой "Б"). Если же акция S имела характер бросания костей (как в случае руки "В"), то результат должен быть присужден.

4. Быстрые заявки, тон, манерность, жесты, ремарки. Теоретически принципы, описанные выше для сдач с колебаниями (был разумный выбор акции? Могла выбранная акция быть подсказанной?), применяются и ко всем другим случаям с информацией, не имеющей легального отношения к делу: к изменению темпа, связанному с молниеносной акцией, к громко звучащей контре или значащему тону, к недовольному вздоху, подергиванию плечами или гримасам, хотя на практике эти факты часто бывает трудно установить. В конце концов, есть большая разница между нормальной односекундной паузой и даже коротким колебанием в 5 или 6 секунд. Но различия между односекундной паузой и акцией в мгновение ока, между твердым тоном и сомневающимся, между естественным выражением лица и недовольным менее очевидны.

Однако, в случаях, когда факты могут быть установлены, решения те же самые. Если игрок пугает соседние столики мощью своей наказательной контры, партнёр, запасовав её, может и не выиграть, если это не 75%-ная акция. Если игрок делает за столом лишнее замечание или недвусмысленный жест (такой как отсчёт на пальцах обязательной 10-секундной паузы или запись финального контракта на бланке в то время, как его партнёр ещё думает над заявкой), комитет решает, могла ли акция партнёра быть подсказкой и были ли логичные альтернативы.

Есть ситуация, когда быстрая акция оказывается нарочитой, - это когда игрок ждет лишь несколько секунд (вместо требуемых десяти) после предупреждения о прыжке. В таком случае комитет должен применять "правило 75%" (и может, не назначая невиновной стороне возмещения, наложить наказание даже за 90%-ную акцию, так как было ясное нарушение правил). А если игрок предпринимает молниеносную бриджевую акцию после блокирующего назначения, сделанного без предупреждения о прыжке? Так как в этом случае оппоненты несут частичную ответственность, то следует применять "правило 25%".

5. Информация на висте. Точно такие же принципы должны применяться, когда несанкционированная информация поступает во время игры к вистующему. Предположим, что против червового контракта W делает ход s8 (из дублета). На столе в пике открываются КДВ10. E очевидно колеблется перед тем, как отдать взятку столу. Впоследствии W хватает первую козырную взятку тузом и продолжает пику. E берёт тузом и даёт W убитку. Должен ли быть присужден результат?

Итак, могла игра W быть подсказана колебаниями E? Конечно, да. Сыграют ли так же, как W, три игрока из четырех в отсутствие несанкционированной информации? Возможно - нет, так как (даже если нет другой привлекательной линии виста и часто есть только одна такая линия) шанс беззаботного виста обычно превышает 25%. Поэтому, вероятно, результат должен быть присужден.

А если E после колебаний решает придержать туза и сигналит s9? Колебания по-прежнему подсказывают разящий вист, и то же самое делает сигнал. В таком случае почти все найдут выигрышное продолжение. Последующая игра W становится 75%-ной (или более) - выбора среди логичных альтернатив нет, а значит - нет и компенсирующего результата.

Глава 5. Другие виды несанкционированной информации

Несанкционированная информация может быть передана одним партнёром другому посредством самого факта задания вопроса оппонентам (у него есть некоторые основания для проявления любопытства: возможно, он силен в только что назначенной масти, или, возможно, он думает о вступлении в торговлю). Такая информация может быть также передана и посредством ответа на вопрос оппонента (ответ может сообщить партнёру, что его заявка была неправильно понята). Любая информация такого сорта является несанкционированной. Кодекс ("Правила приличий") утверждает: "Коммуникации между партнёрами во время торговли или игры должны осуществляться только средствами самое заявок и игры, но не .... посредством вопросов, задаваемых оппонентам, или ответов, даваемых на такие вопросы". Однако решения в таких случаях могут быть приняты на несколько отличных (от рассмотренных выше) основаниях.

Разница вызывается тем обстоятельством, что до сих пор нами рассматривалась информация, проистекающая от действий за столом (изменения темпа или тона, манерность), специально осужденных "Правилами приличий"; информация же от вопросов и ответов может возникнуть из-за осуществления прав, предоставленных Кодексом (опрашивать) или из-за исполнения обязанностей, требуемых Кодексом (отвечать). В случаях, когда есть "виновная сторона", когда совершено если не нарушение, то, по крайней мере, отступление от рекомендованных процедур, вполне резонно наложить суровые ограничения на эту сторону, гарантируя, что любой причинённый ущерб будет отнесен на её счёт. В то же время, неразумно налагать суровые ограничения на ту сторону, которая не сделала ничего предосудительного.

Вопросы во время торговли.

Когда комитет разбирается с тем, что вопрос N мог дать информацию S, а действия, предпринятые S, могли быть подсказаны вопросом, комитет, безусловно, не должен разрешать любые, крайне неестественные действия. В то же время комитет определённо должен разрешить действия, которые по существу являются автоматическими. А что, если действия S являются "разумным выбором", одной из логичных альтернатив (по принятой нами ранее терминологии действие с вероятностью менее 0.25 является неестественным, с вероятностью 0.75 и более - автоматическим, а с промежуточной вероятностью - разумным)? Комитет должен применить "правило 25%", допуская любое разумное действие, если вопрос N полностью соответствует требованиям Кодекса и ни в какой мере не отступает от корректной процедуры. Комитет должен применить "правило 75%", если N совершил что-либо некорректное.

Пусть, например, торговля протекала так (все до зоны, сдающий E):

W N E S

- - 2h* пас * - слабые

2s пас 3c пас

3h пас пас 3s

Как мы сейчас увидим, в процессе торговли N задавал вопрос о значении заявок, а S имеет одну из следующих рук:

А) sДВ109863 h85 dТ2 c64

Б) sКД10975 h72 dДВ8 c93

В) sК7652 h83 dК863 c74

Случай 1. Когда W ответил 2s, N спросил у E: "Что это значит?". E ответил, что это - форсирующее назначение. Последовал новый вопрос N: "Показывает ли эта заявка пику?", - на что E сказал: "Да, теоретически, но это форсирует, и поэтому что-то партнёр может иметь". Итак, N проявил значительный интерес к заявке 2s. Может ли S в дальнейшем назначить 3s?

С рукой "А" - конечно, да, так как почти любой игрок, до этого пасовавший, сделает такое балансное назначение, если оппоненты остановятся в 3h. С рукой "В" - конечно, нет, так как такое назначение - дикое, ненормальное действие, подлежащее запрету после возможного провоцирования со стороны партнёра. Назначение 3s с рукой "Б" - разумно, и в данном случае должно быть дозволено, даже если вопрос N сделал его более привлекательным, так как N ничего предосудительного не совершил. Правило 20 Кодекса гласит:

"Во время торговли и до последнего паса игрок может требовать полное объяснение всех заявок, сделанных любым оппонентом, но только в тот момент, когда настала очередь этого игрока делать заявку". N попросил - в свою очередь - полное объяснение, получил частичное, задал нормальный проясняющий вопрос, получил полное объяснение и успокоился. Всё в порядке - никаких нарушений корректной процедуры (хотя выявление интереса было неизбежным), поэтому применяется "правило 25%".

Случай 2. После назначения W 2s N спросил: "Что это значит?", и E ответил: "Это натурально, теоретически показывает пику, но это форсирует, что-то у партнёра может быть". N продолжил диалог: "Можете ли Вы поддержать пику?", - "Да, но не до гейма", - "Может ли это назначение быть блефом с короткой пикой и червовым фитом?", - "Конечно, у него что-то может быть, ведь назначение форсирует". Итак, в этом случае N переступил черту: он попросил полное объяснение и получил его, а затем продолжал задавать наводящие и не необходимые вопросы, нарушая корректную процедуру. S по-прежнему может получить выгоду от своего "почти автоматического" назначения 3s с рукой "А". Однако, если его "разумное" назначение 3s окажется успешным, то результат должен быть присужден. И, наконец, это же относится к руке "В". Так что в данном случае действует "правило 75%".

Случай 3. N не задавал вопросов, пока E не спасовал на 3h. Затем, в то время как S размышлял, не войти ли ему в торговлю, N спросил: "Что означало назначение 2s? Форсировало ли оно?". Это уже нарушение (вопрос, заданный в тот момент, когда слово принадлежит партнёру). Поэтому применяется "правило 75%", так же как и в случае 2. Кроме того, если S назначит 3s даже с рукой "А", комитет должен наказать сторону NS (без присуждения результата стороне EW) за возможное извлечение выгоды благодаря нарушению.

Вопросы во время виста

Кодекс 1975 года дал вистующим одно право, которого у них прежде никогда не было: любой из вистующих, когда наступает его очередь делать ход (играть картой), может попросить объяснение любой заявки, сделанной разыгрывающим или "болваном". Здесь появляется серьёзнейшая опасность передачи несанкционированной информации посредством самого факта вопроса. В самом деле, в этом разделе правила 20 добавлено предупреждение: "Может быть применено правило 16...". Комитеты должны интерпретировать данное предупреждение так, что "правило 75%" применимо ко всем без исключения случаям вопросов вистующих после начала розыгрыша. Таким образом, вистующий, задав вопрос, налагает запрет на извлечение партнёром выгоды посредством игры, которая могла бы быть подсказана его внезапным интересом к какой-либо заявке, сделанной в торговле, если только эта игра не является "автоматической".

Объяснения во время торговли

Если в процессе торговли N объясняет оппонентам значение заявки, сделанной S, и это объяснение не соответствует пониманию S его собственной заявки в момент её произнесения, то S получает несанкционированную информацию. Эта информация может быть двух типов (в зависимости от того, кто из партнёров запутался в торговле):

1. Если это N забыл о договорённости с партнёром и дал ошибочное объяснение, то несанкционированной информацией, полученной S, является предупреждение, что партнёр неправильно интерпретировал его заявку.

2. Если это S забыл договорённость с партнёром и сделал ошибочную заявку, то несанкционированная информация, полученная S, заключается в напоминании о сделанной ошибке.

Ни в одном из этих случаев S не может основывать свои действия на таком предупреждении или напоминании.

Это означает, что S обязан действовать так, как если бы он не слышал объяснения N. В первом случае (ошибочное объяснение) S должен интерпретировать действия N как имеющие их нормальное значение в соответствии с договорённостью с партнёром (даже если теперь S знает, что N ошибся). Во втором случае (ошибочная заявка) S должен интерпретировать действия N так, как если бы он всё ещё не помнил, что именно его собственная заявка должна была означать (даже если теперь он уже знает, что он ошибся).

Пример. Пусть N открывает 1s, S прыгает в 3s, N назначает 4бк, и S (с двумя тузами) отвечает 5h. На вопрос оппонентов N поясняет, что это - "венецианский Блэквуд", показывающий одного туза, и делает сайн-оф, назначая 5s. Далее S поднимает до 6s, и сторона NS реализует назначенный контракт. Если у S нет ренонса, то комитет должен присудить результат за контракт 5s, 12 взяток. Независимо от того, первый это случай или второй, S сделал радикальную заявку, которая могла быть подсказана несанкционированной информацией. А вот если у S есть ренонс, то комитет должен утвердить результат, так как в таком случае назначение S 6s - это почти "автоматическое" действие, даже если бы он не слышал объяснения N.

В этих случаях просто принять решение: S не может предпринять 10%-ную акцию, подсказанную объяснениями, и S может предпринять 90%-ную. А как быть с 50%-ной акцией? Может ли S выбрать подсказанное действие, если оно просто "разумно"? Здесь есть различие между первым и вторым случаями. Там, где ошибочным было объяснение, сторона NS совершила нарушение, так как оппоненты имеют право знать точное описание соглашений в торговле пары NS. Поэтому применяется "правило 75%": S не может извлечь выгоду из подсказанного действия, если оно не является очевидным. В противоположность этому, когда ошибочной была заявка, пара NS не совершила ничего неправильного: оппоненты не могут требовать точного описания рук N и S, а S наверняка имеет право сделать бриджевую ошибку. Поэтому применяется "правило 25%", и S может извлечь выгоду из любой заявки, которую он мог бы сделать, не имей он несанкционированной информации.

Такое различие может показаться искусственным, но оно имеет смысл не только согласно правилам, но и в соответствии с пониманием бриджевой справедливости. Ошибочное объяснение даёт S информацию, которую он, возможно, не мог бы получить законным путем, поэтому ограничение, налагаемое на него, должно быть суровым. Там, где ошибочной была заявка S, информация лишь напоминает ему о том, что он забыл соглашение с партнёром, - часто он уже и сам вспоминает об этом. Поэтому ограничение должно быть менее суровым.

Пример. N пасует, E открывает торговлю 3d, и S интервирует 4c (рассматривая своё назначение как натуральное), имея руку: sД hТ95 d73 cТКВ10964. N объясняет, что назначение 4c - это конвенция "ближайший минор", которая просит выбрать лучший мажор, что он и делает. Если S затем убегает в 5c и выигрывает этот контракт, то должен ли быть присужден результат?

Результат определённо должен быть присужден, если N назначит 4h, а S убежит. Не имеет значения, забыл ли временно S, что его 4c были конвенционными, или N забыл, что он не используют конвенцию "ближайший минор" с этим партнёром. S обязан действовать так, как если бы его натуральные 4c были переведены в натуральные 4h. Было бы глупо уходить с этого мажорного контракта, если бы не несанкционированная информация о том, что N считает, что он поддерживает масть S, и вовсе не обязательно при этом, что он называет свою длинную масть.

Менее очевидно решение, если N назначил 4s и S убежал в 5c. От S требуется, чтобы он воспринял назначение N как показ длинной пики в ответ на его натуральное назначение 4c; но при таком предположении уже не глупо назначить 5c, так как N мог надеяться и на лучший фит в пике. Если бы его пика была достаточно хорошей для игры с синглетом у S, то он возможно открыл бы слабыми 2s.

Однако неясно, следовало ли убегать (такое решение было бы очевидным, если бы S имел в пике ренонс, - тогда бы назначение S 5c должно было быть удержанным). N мог иметь семикартную пику (или приличную шестикартную) без силы в боковых мастях, так что на открытие торговли 2s ему просто могло не хватать. А S в конце концов имеет в пике синглетную даму. Если бы проблему S дали 10 игрокам как задачу по торговле (без упоминания об ошибке партнёров), вероятно 6 или 7 из них убежали бы в 5c, а трое или четверо спасовали бы на 4s. Таким образом, назначение 5c было всего лишь 65%-ным действием, и оно наверняка стало более вероятным после получения несанкционированной информации. Может ли S извлечь выгоду теперь?

Это зависит от того, какой из случаев ("1" или "2") имеет место. Если конвенционная карта пары NS ничего не говорит о "ближайшем миноре", если объяснение N было нарушением, то применяется "правило 75%" и должен быть присужден результат: 4s без пяти или другой возможный в этой сдаче результат. Если конвенционная карта этой пары содержит "ближайший минор", если 4c S были бриджевой ошибкой, то применяется "правило 25%" и результат за контракт 5c должен быть удержан.

Особая ситуация возникает, когда игрок добровольно объясняет значение заявки во время торговли без вопросов со стороны оппонентов. Добровольное объяснение является нарушением Кодекса, поэтому применяется "правило 75%" в отношении любой информации, вытекающей из такого объяснения.

Объяснение принятых решений

Когда комитет присуждает результат из-за передачи несанкционированной информации, очень часто игроки, против которых были приняты решения, рассматривают их как личные оскорбления. Комитет обвиняет их в обдуманном извлечении несправедливых преимуществ? Комитет обвиняет их во лжи (игнорируя объяснения ими причин, по которым была сделана заявка, запрещенная затем комитетом)? Комитет обвиняет их в неэтичном, позорящем честь поведении?

На все эти вопросы ответ: "Конечно, нет". Хорошо бы это пояснить при объявлении решения. Приведем пример такого объявления с разъяснением:

"Мы изменяем Ваш результат с "+620" в контракте 4s на "+300" - результат, которого Вы вероятно достигли бы, если бы "контра" партнёра на контракт 4h была Вами запасована. Конечно, перед N стояла трудная проблема после 4h, и он не сделал ничего неверного, обдумывая эту проблему перед тем, как заявить "контру", но его колебания автоматически передали S то, что называется "несанкционированной информацией". Назначение S 4s было вполне разумным, и никто из нас не думает, что он сделал его только из-за колебаний партнёра, но и не предполагалось, что мы будем рассматривать, почему S назначил 4s. Кодекс гласит, что ему не дозволено делать заявки, которые могут быть подсказаны колебаниями партнёра, когда многие из других игроков сделали бы что-нибудь другое с этими картами. Мы рассудили, что приблизительно столько же игроков спасовало бы на "контру", сколько продолжило бы торговлю. Нет сомнения, что длительные колебания могли повлиять на торговлю (заметьте, что никто не говорит, что они повлияли). Поэтому у нас не было выбора - наше решение автоматическое и техническое, подобно тому, как отбирается взятка при фальшренонсе".

Такое объяснение - больше, чем капля масла, успокаивающая волнение воды, ведь и на самом деле чаще всего именно так и бывает. Комитет не наказывает пару NS ни за преступное колебание, передающее информацию, ни за извлечение из этого обдуманного преимущества. В случае присуждения результата дело не в преступлении и наказании, а в ущербе и возмещении. Сам факт, что решение комитета состояло только в изменении результата, означает, что неэтичного поведения обнаружено не было (иначе это повлекло бы дисциплинарное наказание).

Неэтичное поведение состоит в полностью обдуманном нарушении корректной процедуры, сделанном с целью получения преимущества. Таким образом, разница между действиями, противоречащими правилам, и действиями неэтичными - в намерении.

Когда игрок делает нерешительную, сомнительную наказательную "контру", имея в руке третьего валета, или незамедлительную, злобную "контру", имея в козырях 5 карт с КВ10, когда его партнёр уходит с нерешительной "контры" и оставляет "твердую", имея руку, с которой можно поступить по-разному, - чрезвычайно вероятно, что это только нарушение правил: нормальная человеческая реакция, но не обдуманное порочное поведение.

Однако, комитет может иногда придти к заключению, что нерегулярность была очевидной и полностью обдуманной (например, когда игрок предпринимает действие, которое было бы бессмысленным, не будь неправомочной информации). В таком случае комитету следует предупредить нарушителя о том, что он нарушил "Правила приличий" (он мог их и не знать) и вынести неформальное предупреждение. Когда комитет имеет дело с опытным нарушителем, то он может определить процедурное наказание. Более того, комитет может решить, что необычный и серьёзный случай требует дисциплинарного наказания, а не присуждения результата, тогда будет иметь место формальное дисциплинарное слушание.

Глава 6. Соглашения партнёров

Протесты, которые проистекают из соглашений между партнёрами, когда объяснения раскрывают сбой партнёров в торговле, были обсуждены в главе "Несанкционированная информация". В главах "Процедура алертирования" и "Дезинформация" будут рассмотрены вопросы неправильного объяснения и отсутствия такового. В настоящей главе рассматриваются ситуации, которые возникают непосредственно от использования (или неправильного использования) соглашения.

Нелегальные конвенции

"Конвенция" - такое соглашение партнёров, когда некоторой заявке придается искусственное кодовое значение (например, открытие 2d, показывающее распределение 4-4-4-1, или минимум 5 червей и 4 пики, или бубну и трефу, - эти значения 2d - конвенции, так как они несут некоторую информацию, не связанную с бубновой мастью).

"Трактовка" - соглашение партнёров, при котором натуральной в других случаях заявке придается некоторое специфическое значение, связанное с силой или распределением (например, слабое открытие 2d, показывающее хорошую шестикартную бубновую масть и силу 7-11 пунктов, или "старомодное" открытие 2d, показывающее длинную бубну и форсирующее до гейма, - всё это трактовки, а не конвенции, так как они относятся к бубновой масти и ни к какой другой).

Все трактовки легальны, партнёры могут их свободно выбирать, даже изобретать собственные. В противоположность этому ACBL строго регламентирует использование конвенций.

Для каждого соревнования под эгидой ACBL существует список конвенций, использование которых разрешено. При игре в клубах определение списка допустимых конвенций делают сами клубы. В турнирах такое определение списка делается - в соответствии с директивой ACBL - региональными и секциональными организациями. Использование несанкционированных конвенций есть нарушение; если такое нарушение причинит оппонентам ущерб, то должно быть дано возмещение.

Предположим, что S (в соответствии со специальным соглашением партнёров) открывает торговлю назначением 3c. W интервирует 3s, все пасуют, и W садится в опасной зоне без двух, получая "-200", несмотря на то, что его заявка была здравой, а игра - разумной. Он получает полный ноль, так как ни один S не открывал 3c и не загонял оппонентов так высоко. Может ли пара EW получить возмещение? Это зависит от природы специального соглашения пары NS.

Случай "А". По соглашению открытие 3c обещало длинную хорошую масть и 12-15 пунктов. Это - трактовка, а не конвенция, а значит - автоматически легальна. Конечно, NS отвечают за доведение до оппонентов этого необычного соглашения. Если они упустили алертирование или не отметили его в конвенционной карте, они совершили нарушение - дезинформацию. Даже в таком случае, однако, никакого возмещения быть не должно. EW не понесли ущерба от дезинформации (т.е. W всё равно вошёл бы в торговлю, даже если бы ему сказали, что означает назначение 3c). Ущерб W проистекает не из нарушения - сокрытия соглашения, - а от того, что оппоненты имели это соглашение (соглашение, которое они имели право иметь).

Случай "Б". По соглашению открытие 3c означало трефу с червой и силу 12-15 пунктов. Эта кодированная заявка - конвенция, так как назначение трефы искусственно обещает длину в червовой масти. Эта конвенция не санкционирована, значит её использование является нарушением. В этом случае само нарушение (использование несанкционированной конвенции) привело к ущербу: данный W был поставлен в такое положение, с которым не столкнулся ни один другой W, так как ни одному S не было разрешено открыть на такой карте 3c. Следовательно, должно быть дано возмещение. Оформили NS надлежащим образом своё соглашение или не оформили, не должно повлиять на предоставление возмещения. Ущерб произошел от того, что оппоненты имели нелегальное соглашение.

Давайте рассмотрим совершенно другую цепочку обстоятельств. Пусть E открывает 1бк (регуляр, 16-18 пунктов). S интервирует оверколом 2h, N алертирует и (на вопрос оппонентов) объясняет, что это назначение показывает пику (трансфер Джекоби). Заметьте, что трансферы Джекоби правомочны только в качестве ответа партнёру на его открытие 1бк. W прыгает в 3бк, все пасуют, и контракт кладется без одной. Ясно, что NS могут быть наказаны, но должно ли быть дано возмещение EW?

Случай "В". Рука W, с которой он прыгнул в 3бк, была такова:

sТВ hТВ dхххх c10хххх. E имел минимум открытия, трефа легла плохо, поэтому контракта не было. Нет никакого возмещения - нарушение не причинило ущерба. W собирался назначить 3бк после открытия 1бк вне зависимости от действий S (т.е. он назначил бы этот контракт, если бы вошёл натуральным оверколом 2s).

Случай "Г". Рука W, с которой он прыгнул в 3бк, была такова:

sТхх hТВхх dхх cВххх. Контракт 3бк был положен пиковой атакой, в то время как контракт 4h мог бы быть выполнен (у E тоже была четвёрка в черве). W объясняет, что он дал бы кю-бид 3s после нормального оверкола 2s, спрашивая партнёра о четвёрке во втором мажоре, но ему не хотелось давать кю-бид 3h после искусственных 2h из-за опасения, что партнёр будет рассчитывать у него на более длинную червовую масть. W без сомнения должен был реализовать свою идею, так как он мог безопасно дать кю-бид 2s (в реальную масть оппонента), но тем не менее дайте ему возмещение. Не следует принуждать W импровизировать за столом для защиты от нелегальной конвенции. Ущерб был ему причинён непосредственно нарушением.

Необъявленные соглашения

ACBL требует, чтобы соглашения партнёров объявлялись двумя различными способами: заранее - в конвенционной карте, и после использования соглашения - алертированием. Претензии на причинение ущерба от незнания значения заявки, сделанной оппонентом ("Если бы я знал, что это открытие 2d обещает 13 пунктов, я бы никогда не вмешался в торговлю"), будут рассматриваться в главе "Дезинформация". Здесь же рассматриваются претензии на причинение ущерба из-за отсутствия предварительного объявления ("Если бы я знал, что они используют это экстравагантное значение 2d, я бы обсудил с партнёром, как против этого бороться", или "Если бы я знал, что он может использовать назначение 2d с этим значением после моего оверкола 1бк, я бы не назначил 1бк"). Прежде, чем давать возмещение, комитет должен удостовериться, что отсутствие предварительного объявления на самом деле было нарушением и что это нарушение причинило ущерб.

Было ли нарушение? Конвенционная карта - ограниченного размера. Таким образом, если у постоянных партнёров много особых соглашений для раскрытия редких ситуаций ("Когда нашей мастью является бубна, то после ответа 5h на Блэквуд 4бк назначение 5s требует ответа 5бк, и теперь 6c означает... ", или "Если после "контры" на наше мажорное открытие и поддержки отвечающим масти открытия на втором уровне оппоненты используют "контру-ответ", то "реконтра" открывающего показывает... "), то они физически не смогут внести все такие соглашения в свою карту. Поэтому практически не следует думать, что пара совершила нарушение, даже если она воспользовалась незафиксированным соглашением, в то время как их конвенционная карта тщательно и в доброй вере заполнена. "Тщательно" означает заполнение соответствующим образом, не опуская ничего, что обычно требуется. "Добрая вера" означает объявление всех тех соглашений, которые часто используются и неупоминание которых может причинить ущерб оппонентам.

Предположим, что S открывает 2бк, показывая минорный двухцвет. Это легальная конвенция, и N соответственно алертирует. Но упоминания об этой конвенции в карте нет: строка с 2бк просто оставлена пустой. Ясно, что это упущение должно рассматриваться как нарушение. "Тщательно" включает заполнение всех строк конвенционной карты. Таким образом, EW имеют право на возмещение, если они смогут показать тот ущерб, который им причинён отсутствием предварительного объявления (они смогли бы успешней бороться, если бы обсудили это заранее).

В противоположность этому предположим, что после "необычных 2бк" S W назначил 3d. E алертирует и (отвечая на вопрос оппонентов) объясняет, что это - предложение выбрать мажор с предпочтением в пике. Упоминания этой конвенции (легальной в качестве защиты от конвенции оппонентов) в карте пары EW нет. NS позднее протестуют, утверждая, что они могли бы найти лучшие действия, если бы могли заранее обсудить, что будет значить ответ N после такой конвенционной интервенции. В этом случае никакого возмещения давать не следует: отсутствие предварительного объявления не должно рассматриваться как нарушение.

Разница между этим и рассмотренным выше случаем частично в том, что конвенционная карта не имеет специального места для изобретений EW (не имеет пустого пространства, которое должно быть "тщательно" заполнено). А в основном дело в частоте: в то время, как "добрая вера" может продиктовать паре NS объявление конвенционного открытия, которое (по их оценке) встретится один раз в две сессии, паре EW она ("добрая вера") не продиктует упоминание о защитной интервенции, которой им придется воспользоваться один раз в два года. Заметьте, что совсем другое дело, если бы конвенция пары EW предназначалась для интервенции после сильного открытия оппонентов 1c (т.е. ситуация, которая должна встречаться достаточно часто). Для такой конвенции "добрая воля" требует предварительного объявления, чтобы оппоненты имели возможность подготовиться.

Был ли ущерб? Простые случаи ущерба из-за отсутствия предварительного объявления очень редки. Однако, когда нарушение налицо, возмещение должно быть дано, если существует солидный (не менее, чем 25%) шанс, что невиновная сторона могла бы действовать лучшим образом, если бы она была проинформирована заранее. Конечно, это не означает, что любой маловероятный шанс заслуживает возмещения.

Предположим, что NS забыли заполнить свою конвенционную карту, что является явным нарушением. E (сдающий), имея руку: sхх hхх dхх cКДВхххх, открыл в благоприятной зонной ситуации торговлю 3c. S контрит, все пасуют, и контракт кладется без четырех (т.е. за "-700"). S имел в трефе пять карт с Т10, и его "контра" была наказательной в соответствии с партнёрским соглашением. EW просят возмещения, утверждая, что E мог бы не открыть торговлю 3c, если бы он знал, что S может наказательно сконтрить. Одного утверждения E не достаточно для доказательства, что ущерб был причинён. Комитет должен принять бриджевое решение. В этом примере решение, возможно, должно быть таким: значительного шанса на причинение ущерба не было, так как, по всей вероятности, на E не повлияло бы предварительное знание о том, что "контра" S будет наказательной; поэтому возмещения быть не должно (но пара NS может быть наказана, так как есть некоторый шанс, что их нарушение способствовало их хорошему результату).

В противоположность этому, если бы E открыл 3c с "дырявой" мастью (скажем, К10хххх), комитет должен склониться к тому, чтобы дать возмещение. В этом случае было бы разумно предположить, что решение E открыть блоком могло бы быть предупреждено предварительным знанием о возможности наказательной "контры".

Всё сказанное о необъявленных соглашениях в торговле применимо и к соглашениям вистующих во время игры картами. Комитет должен ответить на те же вопросы: было ли нарушение ("тщательность" и "добрая вера" требуют, чтобы соглашение было внесено в конвенционную карту)? Был ли ущерб (был ли солидный шанс, не менее 25%, что разыгрывающий сыграл бы лучше, если бы он знал о соглашении)?

Нарушенные соглашения

Кодекс недвусмысленно утверждает: "... Игрок может сделать ... заявку или вести игру, отклоняющуюся от обычно принятой или предварительно объявленной конвенционной практики ... при условии, что это не основывается на взаимопонимании партнёров". Другими словами, попирание (сознательное или неумышленное) соглашения с партнёром не является нарушением, если партнёр знает об этом попирании не больше, чем оппоненты. А если нет нарушения, то нет и возмещения.

Однако, важно иметь в виду выделенную фразу в следующей цитате из главы "Правила приличий" Кодекса: "Игроку не неприлично попирать объявленные соглашения с партнёром до тех пор, пока его партнёр не знает о попирании (но привычные попирания партнёрами могут создать подразумеваемые соглашения, которые должны быть раскрыты)". Когда S открывает 1s с четырехкартной мастью (вопреки объявленному им соглашению о пятикартных мажорах) или делает ход "шестой сверху" (вместо "четвёртой сверху"), он имеет право дурачить оппонентов, только если N с той же вероятностью будет одурачен. А вероятность того, что N поступит неверно, значительно меньше, если он знает (а оппонент не знает), что S и раньше часто попирал соглашение аналогичным образом. При этом отнюдь не обязательно обсуждение такой ситуации партнёрами: достаточно общего партнёрского опыта, чтобы создать соглашение, подразумевающее нечто другое, чем объявлено. Это - нарушение, и поэтому должно быть дано возмещение (если ущерб налицо).

Предположим, что N (в неблагоприятной зонной ситуации, на последней руке) имеет: sх hТКВ10 dКВ10хх cТхх.

Его оппонент слева (E) открывает 3s, а партнёр делает оверкол 4h, W поднимает до 4s, а N назначает 4бк (Блэквуд). Партнёр отвечает 5c, показывая отсутствие тузов, а W назначает в защите 5s. Теперь N поднимает до 6h, догадываясь, что партнёр, в конце концов, имеет одного туза, но скрывает его из-за плохой козырной масти (S часто делал подобные вещи в прошлом). Малый шлем реализуется, так как W отбирает sТ и затем переключается на бубну, надеясь у партнёра на туза в этой масти. Но у E в бубне не туз (которого имеет разыгрывающий), а всего лишь дама, и разыгрывающий оказывается освобожденным от необходимости угадывать положение этой дамы (от чего и зависит реализация контракта).

EW протестуют, утверждая:

А) S не имел права скрывать туза, раз он его имел;

Б) N не имел права назначать малый шлем, когда ответ показал, что в совместных руках отсутствуют два туза;

В) N знал больше, чем EW, про этот ответ на Блэквуд.

Конечно, утверждения "А" и "Б" являются чепухой. S имеет полное право обманывать, как ему хочется. N может делать любые заявки, которые, как он думает, принесут ему успех. Однако, утверждение "В" имеет основания. Действительным соглашением пары NS не был обычный Блэквуд, как эта пара объявила в своей конвенционной карте, а что-то вроде: "Мы показываем количество тузов в ответ на 4бк, если нам нравится наша карта; в противном случае мы показываем на одного туза меньше". Таким образом, было совершено нарушение. Если комитет установит, что действия пары EW основывались на представленной им ложной информации (т.е. что ущерб был естественным следствием нарушения), и что был солидный шанс, что эта пара могла сыграть лучше, если бы была надлежащим образом проинформирована, то результат должен быть присужден.

Странные назначения

Иногда комитет может услышать такой протест, например, стороны EW: "Откуда, черт побери, S мог узнать, что следует назначить 3s с четвёртой дамой после открытия N 3d? Естественно, мы играли из расчёта, что у него длинная пика, и это привело к неудаче. Если S подозревал, что у N могут быть в пике КВхх, то он должен был сообщить нам об этом".

В большинстве случаев ответ комитета на такого рода жалобы должен быть следующим: S имеет право делать те плохие заявки, которые сочтет нужным выбрать, даже если они приведут к успеху; по всей вероятности, S делал десятки таких заявок, собирая "нули" вместо протестов, поэтому он имеет право и на один максимальный результат; и тем не менее EW правы, что вынесли этот вопрос на суд общественности; они редко получат компенсирующий результат, но, вынося инцидент на свет, выполнят свою обязанность как бриджисты; все-таки возможно, что NS знают больше, чем им дозволено, если достаточно многие из их странных решений оказываются успешными...

Итак, комитет должен выслушать факты, задать NS вопросы об их особых соглашениях (если выяснится, что никому неизвестное назначение 3d показывает бубну и пику, то это повлечет за собой компенсирующий результат и суровую лекцию). Затем, в подавляющем большинстве случаев, комитет подошьет дело и забудет до тех пор, пока подобное не случится снова. Иногда, правда, обстоятельства будут столь странными, что подозрения о скрытых соглашениях, о тайном сговоре будут неизбежными.

Например, S открывает торговлю 1h, имея руку sКВхх hТДххх dх cТВх. N отвечает 1s, и S выбирает назначение 2c. Далее N назначает 2бк, а S завершает торговлю 3бк, спрятав пиковый фит. К счастью для S выясняется, что у N в пике всего лишь две фоски, зато 6 карт в бубне. EW не смогли угадать расклад N, они плохо вистовали и просят возмещения.

Почти наверняка EW получат возмещение. Возможно, и не было скрытого взаимопонимания: N мог по ошибке принять три из своих бубен за пику, а S мог перепутать две свои пики с бубной, и всё это случайно в одной сдаче. Конечно, если комитет поверит этому, то он должен будет просто подшить дело и забыть о нём. Но если комитет поверит такому, то он поверит чему угодно, и тогда лучше выбрать другой комитет.

Для того, чтобы в таком случае дать возмещение, комитет должен быть убежден, что тайный сговор имел место, убежден либо подавляющим свидетельством одной сдачи, либо хорошо документированной записью предшествующих успехов в подобных странных ситуациях. Тестом для назначения компенсирующего результата как раз и является желание комитета провести дальнейшее слушание - на сей раз дисциплинарное - по обвинению нарушившей пары в неэтичном поведении.

Таких вещей, как случайный тайный сговор, не бывает. А преднамеренное нарушение является серьезным отходом от этических норм, и оно наверняка влечет за собой дисциплинарное слушание.

Глава 7. Процедура алертирования

Правила ACBL требуют от игрока немедленного предупреждения (алертирования) оппонентов, когда его партнёр делает любое заявление, информирующее о специальном партнёрском соглашении. Перед началом раунда партнёры могут просить не применять алертирование, и тогда оппоненты не должны алертировать. Однако, ответственность за алертирование пары, просившей не применять эту процедуру, остаётся. Игроки, просящие не применять по отношению к ним процедуру алертирования, сохраняют право задавать вопросы во время торговли, и любой игрок может задать вопросы о значении заявок оппонентов, что является его легальным правом, даже если не было алертирования (когда оно должно было быть, если заявка имеет особое значение). Однако всякие вопросы в такой необычной ситуации порождают возможность передачи несанкционированной информации партнёру и, таким образом, риск получения наказания в соответствии с пунктом 16 или главой "Правила приличий" Кодекса.

Предупреждение должно быть дано объявлением слова "алерт" и никак иначе (Примечание составителя - процедура алертирования с тех пор изменилась). Серьезным нарушением является объяснение значения заявки вместо её алертирования, например, сообщая, что заявка партнёра показывает пику и бубну. Объяснение должно даваться только по просьбе оппонентов.

Любая ошибка в использовании этой процедуры: игнорирование алертирования (когда оно требуется), алертирование после просьбы не алертировать, попытка объяснения без соответствующей просьбы, - есть нарушение и, следовательно, может привести к присуждению результата. Однако присуждение результата должно быть лишь тогда, когда есть ущерб. Например, NS провели следующую торговлю:

S N

1c 1d

2бк 3c

3d 3бк

Алертирования не было, хотя эта пара использовала систему "Precision", и все мастевые назначения были конвенционными и должны были алертироваться (1c - искусственная, от 16-ти пунктов, 1d - негатив, 3c - вопрос о мажорных четвёрках, 3d - отсутствие таковых). W делает пиковую атаку, и контракт реализуется, в то время как трефовая атака разрушила бы этот контракт. NS совершили несколько нарушений, EW получили плохую запись и протестуют. Должно ли быть возмещение?

Это зависит от того, был ли причинён ущерб паре EW этими нарушениями: т.е. есть ли существенный шанс, что они сыграли бы лучше, если бы получили информацию, на которую они имели право. Если пиковая атака W была сделана с рукой: sД10ххх hхх dхх cКххх, - то, вероятно, ущерба не было так как нет реальных шансов, что W будет атаковать в трефу (вместо пики), если бы алертирование имело место. В противоположность этому, если рука W:

sД10ххх hх dхх cКВххх, - то есть солидный шанс, что он мог атаковать в трефу, если бы знал, что трефовое назначение - конвенционное. Кроме того, EW могли бы получить возмещение, если бы E имел сильную трефовую масть, так как он мог бы контрить назначение 3c (для указания атаки), если бы оно алертировалось.

Однако, никакого компенсирующего результата быть не должно ни в одном из рассмотренных случаев, если есть основания верить, что EW превосходно знали, что означают заявки без алертирования (например, все четверо часто были партнёрами и членами одной команды и всегда использовали систему "Precision" друг с другом). Опущение алертирования является нарушением, но не влечет за собой автоматического наказания и возмещения.

Цель процедуры алертирования - в защите игроков от возможного ущерба из-за незнания методов торговли оппонентов и без того, чтобы изучать новую систему перед каждым раундом. При этом не предполагается никакое вознаграждение за поимку оппонентов на ошибке в процедуре алертирования.

Конвенции, трактовки, натуральные назначения

Для того чтобы понять правила алертирования, важно понять разницу между понятиями "конвенция", "трактовка" и "натуральное назначение". Заявка является конвенцией, если это - искусственно зашифрованная заявка, если она имеет значение, не имеющее отношения к её происхождению. Заявка является трактовкой, если она влечет игру в соответствии со своим значением (или обещает длину, контроль или онеры в названной масти), сообщая в то же время партнёру согласованную информацию о силе или раскладе. Информацию, которая может заставить партнёра предпринять дальнейшие акции. Заявка является натуральной, если это - не более, чем объявление конечного желаемого контракта.

Мастевое назначение является конвенцией, если оно есть искусственный вопрос или искусственный ответ (партнёр открывает 2бк, Вы отвечаете 4c, спрашивая о количестве тузов - конвенция, - партнёр назначает 4s, показывая 2 туза - конвенция), или если оно (это назначение) скорее относится к общей силе, чем к длине в масти (партнёр открывает 2бк, Вы отвечаете 4d, показывая 11 пунктов в старших картах с любым раскладом, - конвенция), или если оно показывает скорее краткость в масти, а не длину (на открытие партнёра 2бк Вы отвечаете 4d, показывая синглет в бубне, - конвенция), или если оно искусственно обещает длину в некоторых других мастях (на открытие партнёра 2бк Вы отвечаете 4h, показывая 5 карт как в пике, так и в черве, - конвенция).

Мастевое назначение является трактовкой, если оно обещает не менее трех карт (или онеры, или контроль) в названной масти (и нигде более), в то же время - обещая специфическую силу или расклад, на чем партнёр может базировать свои дальнейшие действия (партнёр открывает 2бк, Вы отвечаете 4s, показывая хорошую шестикартную пику с силой в 9-10 пунктов и инвитируя к дальнейшей торговле, - трактовка).

Мастевое назначение является натуральным, если оно не форсирует и не говорит ничего, кроме того, какой окончательный контракт Вы желаете назначить (на открытие партнёра 2бк Вы отвечаете 4h, показывая минимум 6 карт в черве с не очень большой силой, т.е. сайн-оф - натурально).

Бескозырное назначение является конвенционным, если влечет мастевую игру (бескозырное назначение, требующее выбрать минор, - конвенция), или если это - искусственный вопрос или ответ (4бк как вопрос о количестве тузов или как ответ на такой вопрос - конвенции), или если оно искусственно показывает силу руки (в пунктах) с произвольным раскладом (открытие 1бк показывает силу от 20 пунктов с любым раскладом - конвенция), или если это - форсирующее назначение, которое не обещает равномерной руки (форсирующий ответ 1бк или 2бк на мажорное открытие - конвенции).

Бескозырное назначение является трактовкой, если оно описывает руку с равномерным раскладом (стандартный ответ 2бк на мажорное открытие - трактовка), или если оно называет вероятно окончательную деноминацию контракта (сильный гемблинг 3бк, обещающий полный минор с боковым спуском - трактовка), или если это - нефорсирующий ответ, используемый в первую очередь для указания лимитированной силы (обычный ответ 1бк после открытия 1h/s - трактовка).

Бескозырное назначение является натуральным, если оно называет желаемый окончательный контракт без описания руки (ответ 3бк после открытия 1бк - натуральный).

"Контра" или "реконтра" являются конвенционными, если они предполагают игру или показывают ценности не в тех мастях, после которые эти заявки последовали (призывная "контра", "реконтра"-SOS - конвенции).

"Контра" или "реконтра" являются трактовками, если они указывают на желание играть названный контракт, или обещают ценности в последней названной масти, демонстрируя в то же время общую силу, на которую в дальнейшем партнёр может рассчитывать (кооперативная "контра" на открытие 1бк, стандартная "реконтра", когда на мастевое открытие партнёра последовала призывная "контра" оппонентов - трактовки).

"Контра" или "реконтра" являются натуральными, если это просто попытка увеличить запись без какого-либо другого значения ("деловая" "контра" или "реконтра" в конце односторонней торговли - натуральны).

"Пас" является конвенционным, если по специальному соглашению он обещает больше, чем оговоренная сила ("пас" сдающего с силой от 7-ми пунктов, а при меньшей силе он должен открыть торговлю значащей заявкой - конвенция), или если этот "пас" искусственно обещает ценности иные, чем в последней названной масти ("пас" на интервенцию после Блэквуда, показывающий нечетное количество тузов, - конвенция).

"Пас" является трактовкой, если он по соглашению партнёров обещает меньше, чем оговоренная сила ("пас" после "контры" оппонентов на мастевое открытие партнёра показывает силу менее 8-ми пунктов, иначе должна последовать "реконтра", - трактовка), или если этот "пас" обещает оговоренную степень терпимости к последнему объявленному контракту ("пас" после "контры"" оппонентов на искусственное открытие партнёра 1c, показывающий минимум три карты в трефе - трактовка).

"Пас" является натуральным, если он не подразумевает ничего больше, чем обычную терпимость к последнему объявленному контракту.

При использовании всех критериев для определения того, является ли заявка конвенцией, трактовкой или натуральной, следует помнить, что эти критерии относятся только к соглашениям партнёров, а не к бриджевым заключениям. Например, если S открывает 1бк, N отвечает 3s, а S назначает 4c; это назначение обещает как длину в пике, так и силу в трефе в большинстве партнёрских соглашений, но это - не конвенция! Обозначение длины в пике с помощью назначения 4c в такой ситуации - стандартное бриджевое заключение, основанное на том факте, что S не имеет права делать заявку выше 3бк без пикового фита. Аналогично, если W открывает 1s, E отвечает 2c, W назначает 3бк, а S (после двух "пасов") контрит для указания трефовой атаки, то эта "контра" - также не конвенция, даже если она обещает ценности в мастях, отличных от тех, после которых она прозвучала. Обещание треф - заключение, основанное на невозможности S войти в торговлю (с его сильной рукой) ранее. В противоположность этому, если торговля EW была: 1бк - 3бк, - и теперь оппонент контрит для указания трефовой атаки, то это - конвенция, специальное кодовое соглашение партнёров, такое, которое оппоненты не могут выяснить, руководствуясь только бриджевой логикой.

Что алертировать?

Для решения вопроса об алертировании конвенций есть простое правило: наиболее часто используемые конвенции, те, которые занесены в класс "А", не требуют алертирования, все остальные - требуют. Правило для натуральных заявок также предельно ясно (с тремя специфическими исключениями): никакая натуральная заявка не требует алертирования. Исключения относятся к тем парам, которые не используют одну из трёх наиболее универсальных конвенций: призывную "контру", 2c (Стэйман) и 4бк (Блэквуд). То есть, игрок, партнёр которого натурально контрит открытие оппонентов "1 в масть" или назначает натурально 2c после открытия партнёра 1бк или назначает натурально 4бк, в то время, как большинство оппонентов будет считать эти назначения конвенционными, должен алертировать эти натуральные назначения.

Для трактовок нет такого твердого и ясного правила. Общий принцип таков: алертирование не требуется для основных трактовок, которые используются "всеми" (например, открытие на третьем уровне, показывающее очень длинную масть и малую силу, или - ответ новой мастью после мастевого открытия партнёра форсирует его, если он до этого не пасовал, на один тур). Не требуют алертирования и обычные вариации трактовок, про которые "все" знают, что они могут с ними встретиться (например, открытия в пятикартные или четырехкартные мажоры, или - форсирующие или лимитированные прыжки отвечающего). Требуют алертирования необычные трактовки: прыжок, показывающий слабость; простое назначение, показывающее большую силу (чем это принято, т.е. "нестандартно большую силу"); заявка, используемая и как форсирующая, и как нефорсирующая (когда противоположное обычно может подразумеваться); заявка, обещающая неожиданную длину; заявка, которая может быть сделана без длины, обычно ожидаемой; заявка, которая может оказаться блефом, когда это не является очевидным и не "лежит на поверхности".

Термины, использованные выше ("нестандартно", "обычно может подразумеваться", "очевидно"), - ненадежны, субъективны. То, что нестандартно в одних кругах, может быть стандартным в других. То, что один игрок принял бы за норму, другой мог бы посчитать совершенно ненормальным. То, что очевидно в Нью-Йорке, неожиданно в Калифорнии. То, что очевидно эксперту, может быть загадкой для новичка. Вот почему не может быть четкого правила. Каждый игрок ответственен за предупреждение оппонентов - он должен алертировать любую трактовку, которую эти оппоненты, по всей вероятности, могут неправильно понять.

Каждый игрок в каждой ситуации решает для себя, склонны ли его конкретные оппоненты неправильно интерпретировать заявку партнёра, если она не будет алертирована (в сомнительных случаях следует алертировать). Если алертирования не было, а оппоненты протестуют, то тогда комитет приходит к собственному заключению (для этих игроков), решая, разумно ли принимать, что эти оппоненты могли понять ту заявку без алертирования. Если комитет решит, что правильный ответ: "Неразумно", - то значит, было совершено нарушение.

Несколько примеров.

Случай А. S открывает 1s, W контрит, а N прыгает в 3s с блокирующими целями. Новичок E напуган торговлей, он думает, что у N сильная рука. Является ли нарушением отсутствие алертирования S назначения N 3s? Не является, так как S был вправе считать, что прыжок его партнёра мог бы быть понятым как блокирующий. Если E так неопытен, что никогда не слышал об этой совершенно стандартной трактовке, то это его беда, а не вина S.

Случай Б. N открывает 1s, S отвечает 1бк ("Алерт!" - "Да?" - "Форсирует"). N назначает 2c, имея в трефе три карты. Когда N в конце концов становится разыгрывающим в пиковом контракте, EW вистуют не очень успешно, так как рассчитывают на длинную трефу в руке N. Была ли очевидной возможность назначения трехкартной масти после объяснения, что ответ 1бк форсировал, или имело место нарушение из-за отсутствия алертирования назначения 2c?

Возможно нарушение имело место, но не обязательно. Если EW - опытные игроки, и игра или место игры таковы, что подобные назначения обычны, то S разумно считать, что его оппоненты знают то же, что и он, о содержании назначения 2c. Однако, если EW незнакомы S, или "форсирующее б/к" редко применяется в этой округе, то S не мог ожидать, что его оппоненты сделают надлежащие выводы из этой неясности. В этом случае отсутствие алертирования является нарушением.

Случай В. N, используя систему торговли Каплана-Шейнвуда и играя против экспертов, открыл блефом - 1s. S с 23 пунктами сфорсировал 3d, и N (в соответствии с системой) назначил 3s, показывая свой системный блеф, а S назначил окончательный контракт 3бк. Впоследствии W заявляет, что он бы атаковал по-другому, если бы он всё знал. На это S объясняет, что так как оппоненты делали критические замечания по поводу того, что они с партнёром используют систему Каплана-Шейнвуда, то он считал, что они знают, что назначение 3s демонстрирует системный блеф. Было ли нарушением отсутствие алертирования?

Конечно, было! Даже от экспертов никто не требует, чтобы они помнили детали всех опубликованных систем. Конечно, если бы оппонентами были сами Каплан и Шейнвуд, то предположение S, что EW знают то же, что и он сам, может быть признано разумным.

Если комитет решает, что отсутствие алертирования является нарушением, то само это нарушение относится к дезинформации.

Неправильное алертирование

Алертирование может быть неправильным по разным причинам: оно не должно было делаться вообще, или оно было сделано в неправильной форме, или оно было сделано не вовремя.

Не должны алертироваться натуральные заявки, обычные трактовки и конвенции класса "А". Алертирование в таких случаях является нарушением, и следует присудить результат, если был нанесен ущерб. Однако, маловероятно, чтобы такое нарушение нанесло ущерб, так что обычно почти во всех таких случаях комитет не предпринимает никаких действий и даже может не предупредить нарушивших. Практика "Если сомневаешься - алертируй" может переборщить, но не нужно этому препятствовать.

Более серьезным нарушением является алертирование после того, как оппоненты потребовали этого не делать. Опять же, возможно, нарушение является следствием похвальной привычки, то есть - практики автоматического алертирования, когда этого требуют действия партнёра. Однако, требование оппонентов основано на их опасении, что алертирование может привести к несанкционированной информации, и поэтому им дано право получить защиту от такой возможности. Любой ощутимый шанс (скажем 10%-ный), что алертирование служит предотвращению партнёрского непонимания, является основанием для присуждения результата. Например, S открывает 2бк, и N (имея длинную черву) отвечает 3d, так как в начале сессии эти новые партнёры договорились использовать "трансферы" ("техасы"). S алертирует (хотя оппоненты требовали не делать этого), а затем даёт кю-бид 4d, указывая на фит в черве. В этом случае наверняка есть 10%-ный шанс, что, не будь алертирования, N мог бы опасаться, что его назначение 3d могло быть неверно интерпретировано S. Поэтому, если NS получат хорошую запись, следует присудить результат.

Наиболее серьезны нарушения алертирования трактовок или конвенций, которые партнёры в действительности не договаривались использовать. Ущерб, причинённый информацией, переданной партнёру посредством ложного объяснения, является несанкционированной информацией и рассмотрен в соответствующем разделе. Ущерб, причинённый ложной информацией, сообщенной оппонентам, является дезинформацией и также рассмотрен в соответствующем разделе. Необходимо отметить, что алертирование само по себе (даже когда объяснение не потребовано или не дано) часто способствует дезинформации оппонентов или передаче несанкционированной информации партнёру (к такому же результату может привести отсутствие алертирования).

Неправильная форма алертирования (например, слова "Это конвенционно" вместо установленной формы алертирования) в действительности является весьма незначительным нарушением. Ущерб редок, а значит - редко нужны акции комитета. Однако, алертирование в виде: "Возможно, это - что-то специфическое, подождите минуту, я подумаю", - может передать несанкционированную информацию о неопределённости, особенно, если оппоненты (вполне резонно) не задали никакого вопроса. В этом случае за ущерб должно быть дано возмещение.

Алертирование в форме нетребуемых объяснений ("Это трансфер в черву") причиняет ущерб с существенно большей вероятностью, особенно при сбое партнёров в торговле. Как это будет обсуждено в разделе "Дезинформация", оппонентам в таком случае дано право на возмещение за ущерб всегда, когда самовольное объяснение неточно описывает руку партнёра, вне зависимости от того, насколько точно оно описывает соглашение партнёров. И, как это было отмечено в разделе "Несанкционированная информация", партнёр может не извлечь никакой пользы из сомнительных действий, вне зависимости от того, насколько они разумны, если они могли бы быть подсказаны ему объяснением алертирования.

Алертирование не вовремя является таким же нарушением, как и отсутствие алертирования (см. раздел "Дезинформация"). Игрок обязан (и обычно имеет возможность) алертировать до заявки оппонента справа. Если он задерживает алертирование до момента заявки оппонента или даже делает это после такой заявки, он совершает нарушение. Существует строгая презумпция, что задержанное алертирование - это вина алертирующего. Однако это лишь презумпция. Если игрок сумеет убедить комитет, что его оппонент справа сделал заявку с такой необычной спешкой, как будто бы хотел упредить алертирование, то его алертирование с задержкой не должно рассматриваться как нарушение. В этом случае торговля протекает нормально, и заявка оппонента утверждается без изменений и без дальнейшего возмещения за задержку алертирования.

Глава 8. Дезинформация

Каждый игрок имеет право быть полностью и точно проинформированным обо всех партнёрских соглашениях оппонентов. Эта информация исходит из конвенционной карты, процедуры алертирования и ответов на вопросы. Если конвенционная карта заполнена ошибочно (или ответ был не точным, или отсутствовало алертирование), то оппоненты совершили нарушение, называемое дезинформацией.

Например, S открыл 2d с 23-мя пунктами и длинной бубной (NS договорились открывать на 2-ом уровне с сильной рукой), но - W видит в конвенционной карте NS, что такое открытие означает слабую руку. Или S открывает 2d с пятеркой в черве и четвёркой в пике (NS договорились использовать конвенцию "Фланнери"), но N не алертирует, и W воспринимает это открытие как показывающее длину в бубне. Или S открывает 2d, имея трехцвет с синглетом в бубне (NS договорились использовать это открытие, как в системе "Precision"), N алертирует и на вопрос W объясняет, что это - "Фланнери" (от 5-ти карт в черве и 4 карты в пике). Во всех этих случаях EW получили дезинформацию. В тех случаях, когда это нарушение причинило ущерб, им (ненарушившей стороне - EW в данных примерах) должно быть дано возмещение.

При этом вовсе не обязательно должно было присутствовать намерение обмануть оппонентов. N мог случайно оставить на столе ошибочную конвенционную карту; он мог не алертировать, потому что забыл о договорённости с партнёром использовать конвенцию "Фланнери"; он мог совершенно честно объявить о "Фланнери", забыв, что согласился использовать в этом месте конвенцию из "Precision". Неважно, насколько чисто сердце N, - он совершил нарушение. Дезинформация не имеет ничего общего с намерением. Единственный критерий - насколько точно информация, данная EW, соответствует действительному соглашению NS.

Следует обратить внимание, что требуется соответствие между информацией и соглашением, но не между информацией и рукой S. Предположим, что факты в трёх рассмотренных примерах были таковы: S ошибочно открыл 2d с силой в 23 пункта, в то время как он играл слабые открытия на втором уровне (как это было указано в конвенционной карте); или S по ошибке открыл 2d в соответствии с конвенцией "Фланнери", в то время как с этим партнёром в действительности он использовал слабые натуральные открытия на втором уровне, и поэтому партнёр не алертировал; или объяснение N о "Фланнери" было правильным, а открытие S из "Precision" было просто временным затмением. Во всех этих случаях не было дезинформации как таковой. Конвенционная карта, отсутствие алертирования, ответ на вопрос оппонентов честно соответствовали соглашениям NS. Поэтому информация была "корректной", неверными были назначения S. Нарушением же является ошибка в информировании, а не ошибочная заявка.

Предположим, что N открыл 1c, S ответил 1h, а N назначил 3бк. Когда несколько месяцев назад партнёры обсуждали такую последовательность назначений, то они решили, что назначение 3бк в таком случае покажет полную трефу с боковыми держками ("Гемблинг"). Однако, в этот момент рука S: sДВх hКВхх dхх cТДВх. Очевидно, что N просто забыл об этом соглашении. А E задает вопрос о значении 3бк... Что должен ответить S? Его единственно правильный ответ: "Полная трефа плюс боковые держки", - несмотря на то, что по своей собственной руке он знает, что N ничего подобного не имеет. S несет ответственность за точность информации о соглашении партнёров, а не за точность описания руки партнёра.

Может ли S после такого ответа на вопрос оппонентов действовать в соответствии с мнением, что у N - сильная сбалансированная рука, и назначить 6бк? Конечно, может. Вера партнёру - благородное качество, но оно не предписано Кодексом. S связан верой в торговлю N не более, чем оппоненты. Однако, следует отметить, что решения такого типа (игра S в расчёте на нарушение N соглашения) часто поднимают вопросы необъясненного, подразумеваемого взаимопонимания и несанкционированной информации.

Предположим, что N сконтрил (в соответствии с соглашением это означало "негативную контру"), а S с двумя фосками в козыре по интуиции наказательно спасовал, и это оказалось правильным, так как выяснилось, что N ошибся в заявке. Ключевым вопросом является подоплека этой интуиции. Если она могла возникнуть вследствие тона или темпа "контры", то S совершил нарушение - "несанкционированная информация". Если интуиция могла быть следствием совместного партнёрского опыта (N часто забывал, что они используют "негативную контру"), то S также совершил нарушение (дезинформация), если он не сказал оппонентам о "неявном" соглашении. Забота S - убедить комитет в том, что или это был редкий факт случайного забвения значения "контры", или что его (S) интуиция целиком основывается на законных источниках: на манерах или темпе оппонентов, на собственном общебриджевом понимании и опыте (в противоположность особенностям или опыту игры именно с этим партнёром), на собственных картах (как в примере с назначением 3бк с якобы полной трефовой мастью).

Рассмотрим другой пример. Сдающий E открывает 1h, S пасует, W поднимает до 2h, а N интервирует 2бк с минорным двухцветом. E пасует, и S (с 6-ю пунктами и Вхх в трефе) назначает 3c. Далее W задает S вопрос о том, было ли назначение N 2бк натуральным или "необычным", на что S отвечает, что они играют впервые и что у них нет договорённостей. В то же время очевидно, что сам S интерпретировал это назначение как "необычное". Дал ли он дезинформацию? Это зависит от того, каким образом он (S) выяснил, что же означало назначение N.

Случай "А". У S не было никакого ключа-подсказки, он просто бросил мысленно монетку и правильно угадал. Нет нарушения: EW не вправе знать догадки S.

Случай "Б". S решил трактовать этот оверкол как "необычный", потому что он рассудил, что большинство игроков именно так использует это назначение. Кроме того, маловероятно, чтобы партнёр был силен, так как этот E никогда не блефует, а у W (который ранее использовал в торговле систему "Рот-Стоун") наверняка есть какие-то ценности для его назначения. Нет нарушения: EW не могут требовать ознакомления с общебриджевым пониманием S, а также с его выводами из их привычек в торговле.

Случай "В". S решил, что 2бк партнёра были предложением выбрать минор, потому что он сам имел в черве КВххх. Нет нарушения: Выводы, сделанные S на основе его собственных карт, - его личное дело.

Случай "Г". S пришел к выводу, что 2бк были предложением игры в миноре, потому что он часто играл с постоянным партнёром N, а тот трактовал большинство оверколов 2бк как "необычные". Дезинформация: у S есть информация именно об этом партнёре, и оппоненты имеют право на такую же информацию.

Случай "Д". S определил, что этот оверкол был "необычным", так как ранее в этой сессии N использовал двусмысленное бескозырное назначение, рассматривая его как призыв игры в миноре. Дезинформация: знание S привычек N в торговле создало неявное соглашение, которое оппоненты имеют право знать.

Неполное объяснение

Нарушения, относящиеся к дезинформации, включают в себя не только невыполнение или задержку алертирования, неверно заполненную конвенционную карту и ошибочное объяснение, но и неполное объяснение. Например, S открывает 1бк, N отвечает 2h ("Алерт!" - "Да?" - "Трансфер"). S назначает 2s, N - 3c, и S заканчивает торговлю 3бк. Делается первый ход, и N выкладывает свою руку: sхх hхх dххх cТД10ххх. И тут начинается: "Где пиковая масть N? Судья!". Далее S поясняет, что назначение N было трансфером и форсировало его до 2s. Если бы N затем спасовал, или назначил в пике или в бк, то любой из этих заявок он бы действительно показал пиковую масть. Однако, если N назовет новую масть, то это (по соглашению партнёров) - инвитирующее назначение в этой масти и не имеет отношения к пике. Поэтому (с точки зрения S) ошибок в процедуре не было. В конвенционной же карте записано: "Модифицированный трансфер Джекоби", - допустимый в классе "D"; алертирование было дано на конвенционное назначение 2h, но не на натуральное назначение 3c; объяснение было точным. Верно ли всё это? Нет! Объяснение было дезинформацией, даже если оно было точным, так как было неполным и вводящим в заблуждение. Комитет должен выяснить, получили ли EW всю информацию, которую они имели право получить, интерпретируя объяснения S обычным образом. Конечно, нет! В то время, как формально можно заключить, что слово "трансфер" означает только: "Я (S) должен назначить следующую масть", - обычная, каждодневная трактовка этой конвенции такова: "У N есть пиковая масть". Полное и точное объяснение должно быть примерно таким: "Трансфер - я должен назначить 2s, так как пика может быть его мастью; однако если далее он назначит другую масть, то это наш способ сделать инвит в этой масти вне зависимости от длины пиковой масти".

Таким образом, NS совершили нарушение, но это вовсе не даёт право EW на компенсирующий результат. Ущерб должен быть непосредственным следствием дезинформации. Предположим, что пиковая атака против контракта 3бк привела бы к его подсаду, но W вышел бубной, имея одну из следующих рук:

А. s109х hДВх dТ10ххх cхх,

Б. sК10хх hДВх dВ10хх cхх.

Привела ли дезинформация к ущербу? Наверняка ни один W не атаковал бы пикой, если бы он считал, что это - масть N; но какова вероятность пиковой атаки, если бы W был должным образом проинформирован о том, что N обещал длину лишь в трефе? С рукой "А" шесть W из десяти всё равно атаковали бы в бубну, трое - в черву, и только один - в пику. Это далеко от 25%-ного "разумного" шанса, требуемого для возмещения (но может быть достаточно для наказания NS). В противоположность этому, с рукой "Б" один из трёх игроков пошел бы пикой (если бы был надлежащим образом проинформирован), а остальные бы атаковали червой или бубной. Это уже - "разумный" шанс, поэтому EW нанесен ущерб, и они заслужили возмещение.

С другой стороны, предположим, что E пасовал на трансфер 2h с одной из следующих рук:

Г. sВ109ххх hДх dххх cТх,

Д. sКВ109хх hхх dхх cТхх.

Какова вероятность, что E сделал бы оверкол 2s, указывая партнёру разумную атаку (или препятствуя достижению NS контракта 3бк), если бы он знал, что 2h не обязательно обещают пиковую масть? Возможно сделать такой оверкол с любой из приведенных рук, что означает, что NS подлежат наказанию. Однако, вероятность оверкола с рукой "Г" существенно меньше 25% (т.е. нет возмещения), а с рукой "Д" - существенно больше 25% (т.е. следует дать возмещение).

Как отмечалось выше, корректное объяснение соглашений партнёров не является дезинформацией, даже если партнёр сделал ошибочную заявку, нарушающую соглашение (например, если назначение N 2h действительно обещало пику по соглашению; объяснение S: "Трансфер", - корректно, даже если N имеет короткую пику). Вопрос возмещения или наказания может возникать только, если само объяснение было нарушением: объяснение было дано самовольно, а не в виде ответа на вопрос (например, после назначения N 2h S сказал: "Трансфер", - хотя никто ни о чем не спрашивал). В таком случае присуждение результата - в порядке вещей, если комитет решит, что объяснение впрямую привело к ущербу, даже если объяснение было корректным.

Всё сказанное о дезинформации во время торговли равным образом приложимо к игре картами: должны быть решены те же вопросы ("Получил ли игрок всю информацию, на которую он имел право? ", "Существует ли разумный шанс, что он пострадал от недостатка информации (если имел место такой недостаток)? ").

Коррекция

Когда игрок делает заявку после получения дезинформации от оппонентов, и оппоненты затем корректируют дезинформацию до того, как партнёр этого игрока делает заявку, правила предусматривают простое средство для такого нарушения: игрок может взять свою заявку назад и заменить её любой другой. Другими словами, оппонент "слева" (т.е. тот, кому принадлежала очередь делать заявку после получения дезинформации, - примечание редактора) может заменить заявку, сделанную до коррекции, на новую. Далее торговля протекает обычным образом.

Там, где дезинформация не скорректирована, или там, где она скорректирована слишком поздно для того, чтобы взять назад заявку (или ход), торговля (или игра картами) продолжается. В конце игры, если будет установлено, что дезинформация действительно имела место и что это нарушение было прямой причиной ущерба оппонентам, результат должен быть присужден.

Коррекция дезинформации не является юридической обязанностью (т.е. невыполнение коррекции не является следующим нарушением). Однако нарушившая сторона только выиграет, если скорректирует дезинформацию при первой возможности, так как это может предотвратить причинение дополнительного ущерба и, таким образом, уменьшить вероятность присуждения результата. (Примечание составителя - действующий Кодекс уже требует от нарушившей стороны исправлять дезинформацию: если игрок сам осознает, что он дал неверное объяснение, то он должен вызвать Судью, партнер игрока, давшего неверную информацию, должен скорректировать объяснение только после окончания торговли и перед первым ходом, - если эта сторона стала разыгрывающей, - или после окончания розыгрыша - если эта сторона стала вистующей.)

Игрок, давший дезинформацию (невыполненным алертированием или, скажем, ошибочным или неполным объяснением), может сделать коррекцию в любой момент, - и чем раньше, тем лучше. Теоретически проблем с несанкционированной информацией в этих случаях нет (посредством дозволения партнёру узнать, что игрок, давший дезинформацию, все-таки вспомнил, что должна была означать заявка), так как партнёр юридически обязан действовать так, как будто бы он не слышал эту дезинформацию. Но встречаются тонкие ситуации, поэтому игроку, намеревающемуся сделать коррекцию в процессе торговли, следует посоветовать прежде всего вызвать судью.

Предположим, что S открыл торговлю 1h, и N ответил 3s; E задает вопрос о значении этой заявки, S отвечает, что это - натуральный блок на слабой руке, и поднимает до 4s. Теперь N назначает 5d , а S вспоминает, что 3s означали синглет в пике и фит в черве. В этот момент лучшее, что может сделать S, - это позвать судью и под его руководством дать оппонентам скорректированное объяснение (оно может уменьшить тревоги N, но не должно повлиять на его торговлю, - от N требуется торговать так, как если бы S понял 3s в соответствии с их соглашением и как если бы назначение S 4s было кю-бидом в поисках шлема; и в самом деле - ответ N - кю-бид 5d - похож на соответствующее действие). Коррекция, сделанная S, не устраняет нарушения, но имеет целью ограничение ущерба. EW могут, тем не менее, получить возмещение, если бы E мог предпринять успешные действия непосредственно после назначения 3s, если бы он был проинформирован соответствующим образом. Однако не может быть последующего ущерба (как, например, от выбора первого хода против конечного червового контракта).

Партнёр игрока, который даёт дезинформацию (в вышеприведенном примере - N), не должен предлагать немедленную коррекцию. Более того, он должен тщательно удерживать себя от любых действий: восклицаний, гримас и даже вызова судьи, так как это может послужить напоминанием партнёру об его ошибке. Такое действие может быть отдельным нарушением - несанкционированной информацией. Однако, когда закончены бриджевые акции (Примечание редактора: имеются в виду бриджевые акции, относящиеся к дезинформации - т.е. после окончания торговли, если дезинформация касается значения заявки), и нарушившая сторона назначила окончательный контракт, то партнёру игрока, давшего дезинформацию, следует внести коррекцию. И опять он только выиграет, ограничив потенциальный ущерб. Если в предыдущем примере S станет разыгрывающим в контракте 6h без коррекции его ошибочного объяснения назначения N 3s, N следует перед первым ходом объяснить оппонентам, что означало его назначение 3s по их соглашению.

И, наконец, рассмотрим ответственность игрока, который делает ошибочную заявку, затем слышит объяснение, которое даёт оппонентам его партнёр о том, что она должна значить (объяснение, которое точно описывает соглашение партнёров, но не его руку). Очевидно, что он не должен предлагать немедленную коррекцию или любым способом обозначать, что объяснение не соответствует его карте, - это будет несанкционированной информацией. В таком случае игрок не имеет причин предлагать коррекцию и позже.

Предположим, что S открыл 1бк с рукой: sКх hТД dКхх cКВхххх.

N назначил 2c ("Стэйман"), а S решил намекнуть на свою неортодоксальную руку назначением 3c. N говорит "Алерт", - "Да?", - "Назначение показывает 4-ки в обоих мажорах". Далее N назначает 3d, а S - 3бк, и все пасуют. Ясно, что S был прав, ничего не сказав во время торговли, чтобы не дать никакого намека. Но теперь, когда торговля уже закончена, и N станет "болваном", должен ли S что-либо сказать EW (которые весьма вероятно потерпят неудачу во время виста).

Ответ - "Конечно, нет!". Безусловно, Кодекс специально не препятствует S в добровольной даче им информации оппонентам, если он решит так поступить. Но ничто в Кодексе и не предполагает, что S должен рассказать оппонентам о своих картах. Они имеют право знать о соглашениях пары NS, которые и были им точно изложены. S не имеет юридических обязательств, так как его сторона не совершила нарушений. Не имеет он и моральных обязательств, так как он имеет право на везение. У него не должно быть чувства вины от получения преимущества из-за своей ошибки. Ведь если забывчивость приводит к неудаче (как это часто и бывает), S вынужден за нее расплачиваться, но когда случается, что она приводит к успеху, то он может им воспользоваться с чистой совестью. Некое проявление несправедливости в этом случае видится в том, что EW вроде бы введены в заблуждение объяснением N. В действительности же, оппоненты могли бы выяснить, что означает назначение 3c, заглянув в конвенционную карту (или из обсуждения перед началом игры, или прочитав книгу S). На самом деле EW были введены в заблуждение не объяснением N, а назначением S, точно так же, как это бы произошло, если бы S сознательно ложно информировал о своей карте, чтобы одурачить оппонентов. Вряд ли следует ожидать от S разъяснений (оппонентам), что он забыл конвенцию (также как и о том, что он блефовал).

Глава 9. Блефы

ACBL следующим образом определяет блефовую заявку: "Преднамеренное и грубо неправильное объявление (обозначение) силы или расклада руки". Чтобы признать заявку блефовой, оба определения ("преднамеренное" и "грубо неправильное") должны быть приложимы. Игрок, имеющий руку:

А. sхх hКДВххх dКхх cхх, - и открывший 2h (в то время как он использует сильные открытия на втором уровне), грубо неверно объявил свою силу; но если (что вполне вероятно) он думал, что использует слабые открытия на втором уровне, то он не блефовал - обман не был сознательным.

Игрок, отвечающий 2c на открытие партнёра 1s с рукой:

Б. sКхххх hДххх dх cКхх, - сознательно неправильно объявил своё распределение, но он не блефовал - разница между обещанными четырьмя картами в трефе и имеющимися тремя картами не грубая.

Примечание редактора. Такое ведение торговли (т.е. в случаях, когда натуральные назначения являются - по разным причинам - неудобными, игрок выбирает более удобное, полунатуральное назначение, оставляя партнёра в неведении относительно этого факта) называется конструктивным и довольно широко используется парами, торгующими натурально (в том числе - и сильнейшими зарубежными парами) без дополнительных предупреждений, так как - по принятой за рубежом практике - такие назначения не нуждаются в алертировании. Однако в нашей стране натуральные системы получили существенно меньшее распространение (а значит - меньше и осведомленность о таких довольно стандартных для натуральных систем методах ведения торговли), поэтому предпочтительней алертировать назначения, которые могут быть конструктивными.

В противоположность этому выбор открытия 1бк (16-18, регуляр) с рукой "А" или ответ 2d с рукой "Б" были бы блефами.

Ограничения на блефы

Правила бриджа дают каждому игроку право любые натуральные заявки, которые (по его мнению) принесут успех; кодекс специально упоминает и о праве на блеф. Однако это общее право ограничено правом спонсорных организаций на регулирование использования конвенций. Одним из таких установлений ACBL является недопустимость использовать в качестве блефового назначения сильное конвенционное открытие (например, искусственное открытие 2c или сильное открытие 1c). Такой блеф автоматически является нарушением во всех турнирах под эгидой ACBL; применяемые санкции должны быть точно такими же, как в случае использования несанкционированной конвенции. (Примечание составителя - в турнирах под эгидой ЕБЛ запрещены блефы не тоько сильным, но и любым конвенционным открытием.)

Другим подобным установлением ACBL является определение в качестве конвенции любого начинающего торговлю "паса", который скорее обещает, чем отрицает, некоторую силу. Ни одна из таких конвенций не является санкционированной. Таким образом, нарушением является использование систем с "обязательным блефом" (в которых со всеми руками, имеющими силу меньше определённого уровня, должно быть сделано значащее открытие); тогда заявка "пас" автоматически означает руку слишком сильную для блефового открытия. И в этом случае нарушением является использование несанкционированной конвенции.

И, наконец, ACBL резко осуждает некоторые виды блефа не в качестве недопустимых заявок, но как неподобающее поведение. Это ниже перечисленные блефы:

- Легкомысленные блефы - блефовые заявки, сделанные не для получения возможных выгод, а ради смеха, чтобы поглядеть, что из этого получится. Например, если игрок открывает в опасной зоне 2бк, имея 4-3-3-3 и "ярборо", то он не может ожидать, что получит какую-либо выгоду; более того, он (так же, как и другие) знает, что его нормальным результатом в этой сдаче будет четырехзначное отрицательное число. Такой блеф относит игрока к категории тех, кто наказывается дисциплинарно - не за блеф, а за себялюбие, за стремление получить острые ощущения в ущерб чистоте соревнования.

- Неспортивные блефы - блефовые заявки, сделанные с целью помочь или нанести ущерб определённым оппонентам. Игрок, который редко обманывает, открывает блефовым назначением потому, что играет против друзей и хочет дать им шанс на лучший результат, когда он сам уже не может составить конкуренции. Или он выбирает блефовое назначение в последнем туре, потому что встречается с лидирующей парой и хочет попортить им нервы. Он не играет, как это положено, и попадает под дисциплинарное наказание - не за блеф, а за неспортивное поведение.

- Излишние, дезорганизующие блефы - блефовые заявки, делаемые настолько часто и беспорядочно, что лучшие и худшие результаты чередуются случайным образом, превращая соревнование в насмешку. Игроки, которые наслаждаются такого рода вещами, могут развлекаться, делая блефовые заявки раз по семь за сессию, но они развлекаются за счёт остальных участников. Делая более двух блефовых заявок за сессию, пара создает атмосферу беспорядка. Игроки, делающие блефовые заявки, могут возражать против такого обвинения, демонстрируя, что им случилось получить целый ряд раскладов, необычайно располагающих к блефам. Но если им не удастся привести веские доказательства для такого утверждения, то они должны быть подвергнуты дисциплинарному наказанию. Четыре блефа за сессию являются не большей провинностью, чем четыре выпивки за тот же период. Нарушение состоит в разрушении игры - как чрезмерными блефами, так и выпивками.

Обратите внимание на то, что в этом случае не возникает проблем присуждения результата. Игрок, получающий "ноль" из-за бессмысленной блефовой заявки оппонента (или из-за неспортивного блефа оппонента в последнем туре, или из-за восьмого блефа - у оппонентов - подряд), не притязает на возмещение. Однако, такой оппонент является объектом дисциплинарного наказания: дисквалификация, исключение из других соревнований, объявление выговора или более суровое наказание.

Распознавание блефа партнёра

Несомненно, наиболее общим случаем блефа, который доходит до комитета, является тот, при котором партнёр блефующего всё понимает, а оппоненты продолжают оставаться в дураках. N открывает 1s, E интервирует 1бк, S пасует, W назначает 3бк, и все пасуют. E играет, исходя из того, что все недостающие онеры - в руке открывшего торговлю N; но N блефовал с тремя пунктами, а S спасовал с одиннадцатью. E требует возмещения. Имеет ли он основания?

Да, основания у E есть. Конечно, N имел право блефовать, и он имеет право дурачить оппонентов, но только если в той же степени он дурачит и партнёра. Ему не дозволено прикрываться особым партнёрским взаимопониманием или совместным опытом. В рассмотренном случае есть вопрос, вопиюще требующий ответа: "Откуда S (с 11-ю пунктами) знал, что следует пасовать на оверкол оппонента 1бк, а не контрить?". Разъяснение, что такой "пас" является нарушением, совсем не нуждается в обосновании в виде дурного тайного сговора (типа: N шепнул S, что он собирается блефовать во второй сдаче тура, или N подмигнул S, чтобы показать блеф). Существенно более вероятно, что действительное объяснение сравнительно невинно.

Оно может быть одним из следующих:

А. у S было подозрение, что открытие было блефом, основанное (возможно - подсознательно) на чем-то в манере или тоне партнёра; или

Б. Сессия протекала плохо, и N предпринимал различные действия во время нескольких последних туров, и S был готов доверять оппонентам более, чем партнёру; или

В. NS, часто блефуя, договорились никогда не контрить оверкол 1бк; если открывающий не блефовал, он должен возобновить торговлю "контрой". Ни одно из этих объяснений не является жульничеством, но все они - нарушения.

Существует автоматическая презумпция укрытого (подразумевающегося) взаимопонимания или подсознательного использования несанкционированной информации. Однако эта презумпция может быть опровергнута. Игрок может и сохранить хороший результат, если он сможет продемонстрировать, что его решение было основано:

1. На очевидном бриджевом умозаключении из его собственных карт, или

2. На неизбежном бриджевом заключении из торговли, или

3. На поведении оппонентов.

Рассмотрим ещё раз пример, в котором E интервировал 1бк.

1. Предположим, что у S не 11 пунктов, а 17, и что NS в благоприятной зонной ситуации. Теперь он может законно сделать вывод из своих карт, что либо N, либо E блефуют, и что (вследствие зонной ситуации) почти наверняка этот блефующий - N.

2. Предположим, что E контрил открытие N 1s, S (с его 11-ю пунктами) дал "реконтру", а W прыгнул в 3бк. Последовали два "паса", и наступила очередь S. Теперь он законно может спасовать, считая, что партнёр блефовал. Это и есть неизбежный бриджевый вывод, сделанный на основе торговли.

3. Предположим, что E проинтервировал 1бк с угрозой в голосе и после серии вопросов об обещанной силе открытия N. W тем временем изучал конвенционную карту NS, внимательно глядя на запись "Блеф бывает часто", с пониманием кивая головой. Да, если S сможет убедить комитет, что всё так и происходило, то он сможет извлечь выгоду из своего "паса" на 1бк, так как его понимание было основано на манерах оппонентов.

Во всех трёх случаях решение S было законным, потому что оно не было связано с особым знанием манер, стиля и привычек N в торговле (за исключением, пожалуй, знания о том, что N может блефовать, а это - санкционированная информация, сообщённая оппонентам заранее в конвенционной карте). Другими словами, большинство игроков, имея карты S и играя с неизвестным партнёром (или получив на бумаге проблему, вставшую перед S при игре с незнакомым партнёром), сделали бы то же самое, что и S, а именно: играли бы, считая, что партнёр блефует. И именно это является тестом законности распознавания блефа.

Объявление блефовых договорённостей

Установления ACBL требуют, чтобы блефующие партнёры заранее информировали о своих договорённостях: как в конвенционной карте, так и посредством алертирования. В карте должно содержаться описание ожидаемого типа руки (например, длинная масть, 3-6 пунктов, или - короткий мажор), если партнёры имеют об этом ясное представление из обсуждения или опыта. Так же честно должна быть объявлена ожидаемая частота блефа (т.е. нарушением является как объявление, что партнёры изредка блефуют, в то время как они этого никогда не делают, так и объявление о неприменении блефа, в то время как блеф часто имеет место).

Игрок, объявивший, что он никогда не блефует, не совершает нарушения, если он вдруг решает сблефовать, - его объявление описывает соглашение, а не его руку. И это объявление остаётся справедливым до тех пор, пока его партнёр не допускает возможности блефа (т.е. контрит оверкол оппонентов 1бк, имея 17 пунктов и считая, что блефуют оппоненты). Всё это имеет первостепенное отношение также к начальным акциям. Игрок, который может изредка в шлемовой торговле сделать фальшивый кю-бид, может, тем не менее, относиться к классу "никогда не блефующих" до тех пор, пока его партнёр без сомнения полагается на его честность в открывающих назначениях, ответах, оверколах и призывных "контрах".

Значительно более важными являются объявления посредством алертирования. Три типа партнёрских соглашений, имеющих отношение к блефам, обязательно должны раскрываться алертированием (когда возникает соответствующая ситуация):

А. Любая заявка, настолько часто используемая в качестве блефовой, что заставляет партнёра в тот же момент допустить эту возможность, требует немедленного алертирования. Например, если пара часто интервирует 1бк со слабой рукой и длинной мастью, в которую можно убежать, то в любом случае оверкола 1бк партнёр обязан алертировать (и дать все необходимые разъяснения, если оппоненты зададут вопросы). Или партнёры, которые часто блефуют в благоприятной зонной ситуации, интервируя мажором после минорного открытия, обязаны алертировать любой такой оверкол.

Б. Любая вторая заявка блефующего, специфически (или посредством частного соглашения) раскрывающая блеф, должна алертироваться. Например, S открывает 1h, W контрит, N реконтрит, и E назначает 1s. Теперь S назначает 2h, что показывает блефовое открытие, так как по соглашению S должен пасовать, если у него есть хоть какое-нибудь законное открытие. N обязан алертировать (и объяснить, если потребуется), что S продемонстрировал блеф. Это - простой и ясный случай, так как соглашение партнёров, что второе назначение - 2h - показывает блеф, есть очевидное частное соглашение. Так же ясен, с другой стороны, случай, в котором S сдает и открывает 1h, W пасует, N отвечает 2c, E пасует, и S пасует. Эта акция также демонстрирует блеф, но N уже не обязан алертировать. Соглашение о том, что ответ новой мастью форсирует, вовсе не является частным. EW знают столько же, сколько и N. Конечно, N следовало бы алертировать, если такой "пас" может не демонстрировать блеф (если этот S иногда в прошлом пасовал на форсирующий ответ, имея полный минимум открытия). А что, если такая торговля: S - 1h, W - "контра", N - 2c, E - "пас", а теперь S - "пас", показывающий блеф (так как NS используют конвенцию, по которой ответ новой мастью форсирует после призывной "контры" оппонентов)? N обязан алертировать. Это правда, что оппоненты могли бы изучить конвенционную карту NS, выяснить, что 2c форсировали, и заключить, что S блефовал. Но это не является их обязанностью. Именно на N лежит ответственность за привлечение внимания оппонентов к тому, что он посредством частного соглашения знает о блефе партнёра.

В. Любой "контроль блефа", любой ответ, специально изобретенный для того, чтобы добиться от партнёра ответа, разъясняющего, было ли его открытие блефовым или не было, требует обязательного алертирования.

Глава 10. Претензии и уступки. Незамеченные козыри; импасы

"Претензией" является заявление разыгрывающего (или любого из вистующих) о том, что его сторона собирается взять одну или более из оставшихся взяток. Точно так же, если разыгрывающий добровольно показывает свои карты (или каким-либо другим способом обозначает, что игра может быть немедленно закончена), он объявляет претензию. Даже если он говорит: "У меня нет претензий, но вот что у меня есть", - и показывает свои карты, он совершает акт притязания на взятки. Подобным образом, вистующий совершает притязание на взятки, если он предъявляет свои карты, чтобы показать, что он получит ещё одну или более взяток.

Если игрок соглашается с притязанием оппонентов, он совершает "уступку" (Примечание составителя - согласно действующему Кодексу это не уступка, а согласие с претензией). Точно так же, игрок совершает уступку, если он обозначает, что его сторона отдает все оставшиеся взятки. Заявление, подобное следующему: "Я беру две взятки, и Вы берёте две", - трактуется как претензия, если оно совершается разыгрывающим. Если же такое заявление совершается вистующим, то оно рассматривается как претензия на две взятки и уступка двух взяток. (Примечание редактора: всегда, когда претензия покрывает не все не разыгранные взятки, то она одновременно является уступкой оставшихся взяток.)

Если никто не заявляет претензий, то комитет имеет существенно меньше работы, так как дискуссии, возникающие из-за ошибочных претензий, весьма часты и трудно разрешимы. С другой стороны, если все сдачи играются до самого конца, то временной регламент турнира надо бы было пересмотреть, так как ныне действующее положение: 15 минут на две сдачи, - подразумевает, что дополнительное время, которое тратится на особенно сложные сдачи, компенсируется в более простых сдачах претензиями на ранней стадии.

Таким образом, в спортивном бридже существенным является избегание наказательного отношения к незначительным ошибкам в процедуре претензий. Вероятно, не более одной претензии из пяти свободно от всех технических упущений. Основой подхода должно быть не наказание упущения, а решение по справедливости, т.е. защита ненарушивших оппонентов от любого заметного шанса получения ущерба из-за ошибочной претензии с одновременной попыткой дать игроку, заявившему претензии, те взятки, которые он бы получил, если бы доиграл эту сдачу до конца.

Претензии разыгрывающего

В тот момент, когда разыгрывающий заявляет о претензиях, розыгрыш сдачи прекращается, любые последующие акции аннулируются. Если вистующие соглашаются с претензиями, то записывается окончательный результат. Если же они оспаривают претензии разыгрывающего, то для присуждения результата должен быть немедленно вызван судья (а комитет в дальнейшем может пересмотреть его бриджевые решения).

Разыгрывающему следует объявлять о претензиях, только когда все "тайны" карт (какие импасы будут успешными, как разложены ключевые масти) уже разрешены и когда вся его трудная работа (разработка длинной масти, убитки потерь) уже проделана, так что всё, что остаётся, - это рутинный отбор взяток. При объявлении претензий он должен указать, как он предполагает проводить этот рутинный отбор (например: "Я отбираю оставшиеся козыри, затем - своего dТ, перехожу на стол по пике и сношу свою трефу на выработанные три бубны").

Если разыгрывающий будет скрупулёзно следовать изложенной выше правильной процедуре, то не возникнет никаких проблем. Увы, он редко так поступает! Чаще всего ("А") ещё остаются козыри, а разыгрывающий ничего не говорит об их отборе. Или ("Б") может остаться не проведённый импас. Или ("В") разыгрывающий может ошибаться насчёт своих остающихся взяток - карта, которую он считал старшей, не является таковой, масть, которую он считал удачно разложенной, не "разлеглась". Или ("Г") взятки, на которые объявлены претензии, могут быть получены, но их получение требует далеко не рутинной игры, в то время как разыгрывающий не сделал на этот счёт никакого заявления. Все эти четыре типа ошибочных притязаний далее будут детально рассмотрены по отдельности. Хотя основной подход к присуждению результата по большей части остаётся тем же самым - справедливость по отношению к обеим сторонам: если количество взяток, которые разыгрывающий бы взял (без объявления претензий), разумно определимо, - засчитайте результат; если же существует разумное сомнение - отдайте предпочтение вистующим (ненарушившей стороне).

Оставшиеся козыри

Если разыгрывающий не делает никакого заявления относительно оставшихся козырей, то при удовлетворении его претензий есть два ключевых фактора.

А. Сознавал ли разыгрывающий, что козыри не были полностью отобраны или он об этом забыл? У Вас нет необходимости читать чужие мысли, чтобы ответить на этот вопрос. Вы начинаете с легкого предположения, что разыгрывающий забыл, затем Вы проверяете это предположение, воспроизводя игру, которая имела место перед объявлением претензий. Предположим, что разыгрывающий имел в козырях ТКВ102 против 654 на столе.

Случай 1. Разыгрывающий отбирает туза, все кладут по малой фоске, затем он переходит на стол и идёт козырем, импасируя валетом, в то время как оба вистующих кладут козырные фоски. Далее разыгрывающий объявляет претензии, не делая никаких объяснений. Забыл ли он об оставшейся козырной даме? Конечно, нет. Ведь он только что её импасировал. Всё, что здесь случилось, - это беззаботное, технически ошибочное объявление претензии, и не более.

Случай 2. Разыгрывающий отобрал козырного туза, и слева выпала козырная дама. Разыгрывающий немедленно объявил претензии без дополнительного заявления об оставшихся козырях. Забыл ли он о них? Конечно, нет.

Случай 3. Разыгрывающий отобрал туза (а козырная дама опять выпала), затем он отобрал козырных короля и валета, и только теперь он объявил претензии без дополнительного объяснения относительно оставшейся козырной фоски. Забыл ли он о ней? Процесс розыгрыша четко наводит на мысль, что в этом случае разыгрывающий забыл. Иначе почему он отобрал всех козырей, кроме одного, перед тем, как объявить претензию?

Случай 4. Разыгрывающий отобрал козырного туза, все кладут по малой фоске, затем он отобрал козырного короля (справа положили козырную даму, а слева - фоску). Далее разыгрывающий убивает последним козырем на столе свою потерю, отбирает две старшие карты стола, снося две потери в руке, и, наконец, объявляет о претензиях без заявления об оставшемся малом козыре. Забыл ли он о нём? Здесь процесс розыгрыша совместим с любым ответом. Даже если разыгрывающий и помнил, он был вынужден временно оставить этот козырь для того, чтобы убить на столе свою потерю. Однако прошло достаточно времени с тех пор, как он играл своими козырями, и он мог забыть. Это - сомнительный случай, и поэтому он должен быть решен в пользу вистующих. Преобладает начальное легкое предположение, что разыгрывающий забыл.

Б. Вторым ключевым вопросом, возникающим только тогда, когда комитет решает, что разыгрывающий забыл об оставшихся козырях, является: мог ли разыгрывающий отдать взятку на этот козырь при некоторой вполне нормальной линии игры? Рассмотрим описанные выше случаи "3" и "4", в которых представляется, что разыгрывающий забыл о козырях. У него остались старшие карты и козыри, один из которых - двойка - младше, чем забытый козырь. В общем случае без сомнения разыгрывающему лучше всего начать с отбора козырей на случай, если где-нибудь завалялся ещё козырь. Но нормальной является и игра сначала старшими картами вместо отбора козырей. Поэтому если оппонент с козырем может убить одну из старших карт разыгрывающего, он должен получить эту взятку. В противоположность этому предположим, что этот оппонент вынужден всё время класть в масть. Единственным способом получить этому оппоненту взятку является игра разыгрывающим двойкой из-под валета-десятки. Это настолько необычно, настолько противоестественно инстинктам любого бриджиста, что существенного шанса на такое событие нет. Так что следует позволить разыгрывающему получить все взятки.

В случае "4" в момент объявления разыгрывающим претензий ход принадлежал столу, а оставленный без внимания козырь находился у оппонента слева. Предположим, что этот оппонент не может убить ни одну из старших карт разыгрывающего, но когда разыгрывающий будет переходить в руку убиткой (как он мог бы это проделать), то этот оппонент мог бы надбить, если бы убитка совершалась двойкой (а не валетом или десяткой). Следует ли дать взятку оппоненту? Конечно, да. Нет ничего более естественного, чем убитка разыгрывающим малым козырем - подобное происходит непрерывно (сравните это действие с неестественной акцией - ход малым козырем).

В случае "3" оставшийся козырь был у оппонента справа. Предположим, что этот оппонент не мог убить старшие карты, но имел ренонс в той же масти, что и разыгрывающий. При ходе этой мастью со стола правый оппонент мог убить и (если разыгрывающий не надобьет) мог бы получить взятку. Следует ли забрать эту взятку у разыгрывающего? Нет, так как данный случай не подпадает под разряд "довольно естественной" игры, даже если разыгрывающий забыл о козыре. Возможно, он будет удивлен появлением козыря, но он его всё-таки увидит. Отказаться от надбитки будет просто безумием, в то время как кодекс поясняет, что понятие "естественный" включает в себя плохой или беззаботный, но не неразумный.

Как следует рассудить следующую сдачу:
s К53
h КД32
d КВ85
c 74
s 1086 s 97
h ТВ95 h 1084
d 6 d Д1097432
c 98532c 6
s ТДВ42
h 76
d Т
c ТКДВ10

Против контракта S 6s W атакует hТ, а затем - малой червой к даме на столе. Разыгрывающий ходит s3 к тузу, а затем - s2 к королю. После этого он открывает карты и говорит: "Остальные мои". W вызывает судью, так как у него ещё осталась козырная десятка, и в конце концов дело попадает в комитет.

Первое: забыл ли S о козырной десятке? Он утверждает, что не забыл - он ходил козырями, чтобы убедиться, что они разложились нормально. S утверждает, что он наверняка собирался отобрать этот последний козырь, так знал, что он ещё остался. Однако, фактически каждый разыгрывающий говорит то же самое, при чем - совершенно честно, так как ему очень просто убедить себя в том, что он всегда знал то, что он знает сейчас. Комитет едва ли должен обращать внимание на слова разыгрывающего. Действительным свидетельством является его игра. Если бы S объявил свои претензии после одного козырного хода (когда он увидел, что его онеров достаточно для отбора всех козырей оппонентов), то это свидетельствовало скорее о формальной ошибке (ему следовало бы сказать: "Отбираю козыри, остальные мои"), чем об ошибочности замысла. В действительности же его игра - второй тур по козырю, а затем объявление претензий, - более согласуется с временной мысленной оплошностью относительно того, что все козыри оппонентов уже отобраны. Таким образом, следует предположить, что разыгрывающий забыл о козырной десятке.

Второе: существует ли естественный способ отдать на нее взятку? Конечно, S не должен ходить козырной четвёркой из-под дамы-валета. И, к счастью для разыгрывающего, все старшие карты могут быть отобраны: dТ (разыгрывающий не может вернуться на стол для отбора dК, которого бы убили), проходят все пять старших треф, hК. Более того, даже если бы разыгрывающий решил отобрать черву стола и убить фоску червей козырем в руке, то W не мог бы надбить. Конечно, есть всё-таки способ: разыгрывающий мог бы отобрать hК, снося dТ, затем отобрать dК, снося старшую трефу, и, наконец, убить в руке бубну, которую W мог бы надбить - без одной.

Это прекрасно, но отдайте разыгрывающему его контракт. Если есть естественный, похожий на другие, способ игры, при котором взятка могла бы быть потеряна, разыгравающий теряет её. Но не следует предполагать, что он должен "с открытыми картами" пробраться через все особенности расклада с целью организации убитки оппонентам.

Импасы

В общем случае разыгрывающему не дозволяется извлекать выгоду из проходящих импасов, если только он не заявил, что собирается их проводить (при объявлении претензий). Это положение остаётся справедливым, даже когда становится ясно, что разыгрывающий вроде бы должен проводить импас, который не был им объявлен. Например, разыгрывающий объявляет претензии на 9 взяток в контракте 3бк, рассчитывая на 5 взяток в трефе, где у него ТКДВх против трёх фосок, но трефа разложилась 5-0... Когда выясняется, что трефа лежит плохо, у разыгрывающего остаётся только один шанс на 9 взяток, а именно: импас в пике (а он проходит!). Но он не может получить эту взятку. Одним из обоснований этому может быть следующее рассуждение: разыгрывающий, считая, что у него достаточное количество взяток, мог бы отобрать свои пиковые онеры до выяснения расклада треф и не смог бы провести этот импас. В этом отношении предъявляющий претензии разыгрывающий, может быть, трактуется слишком сурово, но у комитета нет выбора. Решение подчинено Кодексу.

Единственный допустимый для разыгрывающего импас (по определению "импас" - это игра, при которой успех зависит от нахождения определённой карты у одного из вистующих, а не у другого), даже если он не сделал никаких упоминаний об этом при объявлении претензий, - это "доказанный" импас, т.е. если известно, что интересуемая карта находится в руке одного из вистующих, так как другой вистующий уже продемонстрировал отсутствие этой масти. Если вистующий показал отсутствие масти до предъявления претензий, разыгрывающему автоматически разрешается провести импас. (Примечание редактора: имеется в виду импас только в той масти, о раскладе которой разыгрывающий уже получил информацию; обратите внимание на то, что не является "доказанным" даже такой - казалось бы "верный" - импас, который уже был проведен на ранней стадии розыгрыша. Примечание составителя - согласно действующему Кодексу можно также проводить импас, которые становится доказанным при любом нормальнм розыгрыше.) Например, у разыгрывающего в руке пятый ТВ против пятых К10 на столе. Он отбирает туза и видит, что оппонент слева кладет в масть, а оппонент справа показывает отсутствие этой масти. Теперь разыгрывающий объявляет свои претензии. Лучше бы ему сказать: "Провожу импас", - но и без этого следует дать ему возможность провести его.

Комитет имеет возможность допустить проведение разыгрывающим импаса, который не был "доказанным" в момент объявления претензий, но который наверняка мог бы стать "доказанным" впоследствии любым рациональным способом игры. Отметим, что это не было бы верным для приведенного выше примера, если бы разыгрывающий объявил свои притязания до отбора туза, так как вполне можно предположить, что он мог бы вначале отобрать короля. Поэтому он должен потерять взятку. Однако, если у разыгрывающего пятый ТКВ против пяти фосок стола, можно отдать ему взятку, если Дхх справа от него, даже если он объявил претензии до того, как узнал о распределении масти 3-0 (это решение должно зависеть от существования действительной уверенности, что разыгрывающий отберёт онер и узнает о плохом раскладе, пока ещё останутся спуски на стол). Другой пример:

Разыгрывающий Стол

КД10хх Т9хх

Разыгрывающий ходит королём и предъявляет карты без какого-либо объявления и даже не ожидая ничьего сноса. Отдайте ему все взятки, даже если у одного из оппонентов четвёртый валет: импас с уверенностью станет "доказанным" и нет никаких трудностей с переходами. В противоположность этому, если он предъявит претензии до хода королём, отдайте взятку вистующим, если четвёртый валет находится у оппонента слева (вполне может быть допущено, что разыгрывающий - беззаботно - пойдет вначале к тузу). Однако, если четвёртый валет находится у оппонента справа, то присудите взятку в пользу разыгрывающего.

Глава 11. Претензии и уступки. Претензии на "потери"; необходимость вырабатывания; претензии вистующих; уступки.

Предъявление "потери" как "старшей"

Когда разыгрывающий претендует на "потерю" (Примечание редактора: здесь и далее под "потерей" будем понимать те карты руки, которые при игре "сверху" не берут взяток) как на старшую карту, не может быть вопроса о получении им этой взятки: вопрос в том, сколько взяток он должен будет отдать. Часто вистующие будут в состоянии отобрать ещё несколько взяток в зависимости от порядка, в котором разыгрывающий попытается отбирать карты, которые он считает старшими. Следует применять принцип, что разыгрывающий должен быть разумным, но ему не должно везти. Он не должен совершать очевидных глупостей, но сталкиваясь с простым выбором из равновероятных ходов, он должен выбрать неудачное продолжение. Например,
s -
h Д6
d К
c 7
s КД
h К
d Д
c

S, разыгрывающий бескозырный контракт, смотрит на свои последние четыре карты и предъявляет претензию на все взятки, - очевидно, что он забыл, что dД не является старшей. Если S сначала отберёт пику и черву, то он получит три взятки, а W - одну. Если S пойдет пиками, а затем dД, то обе стороны получат по две взятки. Если S отберёт черву, а затем пойдет бубной, то W получит три взятки. И, наконец, если S сразу пойдет бубной и на трефу W снесет hК, то W получит все четыре взятки. Как следует рассудить этот случай?

Конечно, Вы не должны награждать разыгрывающего тремя взятками, предполагая, что он начнёт с отбора трёх карт, которые на самом деле являются старшими. Ведь он считает, что все его карты - старшие, и поэтому он может играть ими в любом порядке (а Вы должны считать, что он выберет неверное продолжение). Вместе с тем Вы не должны отдавать W все четыре взятки. Действительно S может пойти бубной с той же вероятностью, что и другой картой. Но после того, как он так поступит, а W возьмет эту взятку и отберёт трефу, вероятность сноса S hК вовсе не такая же, как сноса sД: снос червы будет нелепой, грубой ошибкой.

Корректное решение состоит в том, что разыгрывающий выберет наихудшее продолжение: он отберёт hК, а затем пойдет dД, отдавая W три последние взятки.

Совсем другой является ситуация, когда ошибка разыгрывающего заключается в том, что он забыл о возможности плохого распределения карт. Он объявляет о своих претензиях, ошибочно считая, что его длинная масть возьмет все взятки. В такой ситуации нереалистично считать, что разыгрывающий (если бы он разыгрывал сдачу, а не объявлял претензии) ходил бы в эту длинную масть с той же вероятностью, как и любой другой картой. По всей вероятности он мог бы заметить (или - по крайней мере - заподозрить), что что-то здесь не так. Не следует верить в то, что разыгрывающий предпримет разумные меры для избежания потери; он должен потерять взятки "на длину", но вовсе не обязательно ходить такой картой в момент, наиболее благоприятный для вистующих. Например, в бескозырном контракте (см. диаграмму) разыгрывающий ходит со стола червой и успешно импасирует валетом, после чего радостно объявляет свои претензии на оставшиеся взятки, забыв, что бубна может неудачно разложится. Если разыгрывающий отберёт три бубны, а затем пойдет бубной в четвёртый раз, то W получит три последние взятки. С другой стороны, если разыгрывающий сыграет разумно (отберёт бубновый онер на столе, затем перейдет в руку по dК, утвердив тем самым доказанный импас против W; или до бубен отберёт все червовые взятки, поставив тем самым W в сквиз в минорах), то он получит все взятки. И, наконец, разыгрывающий может отобрать все свои старшие, а затем отдать последнюю взятку. Какой же результат следует присудить?
s -
h 64
d ТД102
c Д
s -s -
h 7 h Д1083
d В983 d 7
c КВ c 104
s -
h ТКВ
d К654
c -

Конечно, не следует позволять S извлекать выгоду из необъявленного сквиза. Было бы также неверным верить разыгрывающему, что он аккуратно бы разыграл бубновую масть (даже если разыгрывающий является экспертом!). В конце концов, из его претензий ясно следует, что он пребывает в беззаботном состоянии. Вы должны считать, что S сыграет к dТ, отберёт даму и перейдет в руку по dК: в этот момент у него останутся hТК, а также - d6 против десятки на столе.

Вы не должны считать, что в этот момент разыгрывающий верит, что все его карты являются старшими и что он может выбирать карту хода среди них случайным образом. S может быть беззаботным, но это не означает, что он слепец. Он видел, что E дважды сносил не в масть, более того, он не видел, чтобы выпал dВ. Даже если он думает, что d10 может быть старшей, сомнения у него всё-таки останутся. Поэтому значительно более вероятно, что разыгрывающий сначала отберёт hТК, а затем пойдет бубной. Поэтому и Вы должны принять, что разыгрывающий отберёт все свои старшие карты, отдавая вистующим лишь последнюю взятку.

Необходимость вырабатывания

Иногда разыгрывающий объявляет претензии на взятки, которые он и в самом деле может выиграть, но для этого ему надо ещё поработать: это - преждевременные претензии. Разыгрывающий должен был принять некоторый план игры для получения своих взяток, а он не сделал заявления на этот счёт. Возможно, ему надо убить потери на столе, или выработать убитками длинную масть стола (пока ещё сохранены спуски), или внимательно отблокироваться для отбора своих старших карт.

Подход состоит в допущении любого плана игры, про который комитет уверен, что разыгрывающий именно его имел в виду (обычно - это простой, элементарный план). Например, в руке разыгрывающего шестые ТКД против трёх фосок стола (в козырях); он отбирает туза видит, что оба оппонента добавляют в масть, и объявляет о своих претензиях. Проблема в том, что в руке разыгрывающего есть фоска в боковой масти (против ренонса на столе), и он не объявил (как должен был это сделать), что он собирается убить потерю на столе. Если бы он вначале отобрал козыри (а они разложились 3-1), то он бы потерял взятку. Однако согласитесь с претензиями разыгрывающего: убитка настолько проста и очевидна, что предположительно он имел её в виду.

Или предположим, что разыгрывающий имеет синглетного туза против четвёртого трильяжа, и на стол есть только один спуск. Он объявляет претензии, не указывая, что он разблокируется тузом до перехода на стол. Если только разыгрывающий не из разряда начинающих, то он наверняка собирался отобрать в начале этого туза: его ошибка заключалась в форме объявления претензий, а не в его рассуждениях, так что согласитесь с его претензиями.

Если же выигрышный план более сложен, то его следует допустить только в том случае, когда ходы, которые разыгрывающий делал перед объявлением о претензиях (отличающихся от его утверждений после того, как его претензии были подвергнуты сомнениям), указывают, что он имел в виду именно этот план. Предположим, что успешный план в козырном контракте состоит в перекрестных убитках. Разыгрывающий начинает убивать в обеих руках и (после того, как все его малые козыри получили взятки) заявляет свои претензии без упоминания - как ему это следовало сделать - о том, что он собирается продолжать перекрестные убитки оставшимися старшими козырями. Согласитесь с его претензиями. Вместе с тем, ни в коем случае не соглашайтесь с его претензиями, если разыгрывающий высказывает их до того, как он продемонстрировал свой план игры: вне зависимости от того, какими бы искренними ни были его последующие заявления, что он как раз и собирался перекрестно убивать, а также, от того, каким бы экспертом он ни был. Имеет место легкое предположение, что игрок, преждевременно (и с неполным объяснением) объявляющий свои претензии, утратил понимание сдачи. Ему не должно быть разрешено проводить свои рассуждения после того, как его претензии подвергнуты сомнениям.

Какое бы Вы приняли решение в случаях, возникающих из следующего расклада?
s ТКД103
h 10987
d 654
c К
s 84 s В952
h В54 h -
d ДВ107 d К93
c В852 c Д109764
s 84
h ТКД632
d Т82
c Т3

Случай 1. S, разыгрывающий контракт 7h, берёт dД (первый ход) и открывает карты со словами: "Отбираю козыри". Верхних взяток только двенадцать, но тринадцатую - пятую пику на столе - легко выработать. Конечно, этого трудно избежать, да и какой другой план разыгрывающий мог бы придумать для получения недостающей взятки? Однако претензии разыгрывающего следует отвергнуть. Да, это в самом деле просто и очевидно - выработать длинную пику, но прежде всего разыгрывающий должен иметь в голове эту мысль: он должен знать, что ему нужна эта взятка. Здесь же момент предъявления претензий очень сильно указывает на то, что разыгрывающий и не думал о вырабатывании пик. Насколько он мог знать, вистующий мог иметь и пятого валета, но разыгрывающего это абсолютно не заботило. Почему? Возможно потому, что он находился в заблуждении, что у него есть тринадцать верхних взяток!

Если бы он разыгрывал этот контракт, то он мог бы, например, отобрать старшие, начиная с четырех козырей, а затем - cК. После этого он бы уже не смог воспользоваться пиковой фортой, даже если бы он очнулся и заметил, что взятка на эту форту ему необходима. Это означает, что признание данных претензий разыгрывающего нанесло бы ущерб вистующим, отбирая у них существенный шанс, что утративший понимание расклада разыгрывающий ошибся бы.

Случай 2. S, разыгрывающий контракт 7h, берёт тузом атаку dД, отбирает три козыря, отбирает sТК и только теперь (!) объявляет свои претензии, не делая никаких словесных заявлений. Ему следовало бы сказать: "Перебиваю sВ и сношу свою бубну", - или что-нибудь в этом роде. И всё-таки его игра делает очевидным, что он "знал, что творил". Он лишь не знал, как следует объявлять свои претензии, так что отдайте ему его большой шлем.

Случай 3. S, разыгрывающий контракт 7бк, берёт тузом атаку dД и открывает свои карты со словами: "У меня есть 6 взяток в черве, три - в пике, две - в трефе и одна - в бубне. Если упадет sВ, то я возьму 13 взяток; в противном случае - 12 взяток". Да, он действительно имеет 12 взяток, хотя расклад червей у вистующий (3-0) и блокирование червовой масти фосками стола указывают на то, что всё это не так просто. Конечно, разыгрывающий мог бы отобрать hТ, увидеть расклад, отобрать cК, затем - hКД, затем на cТ снести на столе h10 и, наконец, добрать оставшиеся червы и старшие пики. Да, хорошо сыграно, сэр!

Однако, если S желает играть с такой аккуратностью, то ему следует это делать за столом, а не впоследствии. Если разыгрывающий не заметит блокирования червей и не найдет решения на ранней стадии, то он не реализует контракт. Здесь разыгрывающий отнесся легкомысленно к проблемам сдачи в момент объявления претензий, и ему не должно быть дозволено решать их позже.

Претензии вистующих

Вистующие могут иметь претензии двух типов: (1) - претензии на текущую взятку, (2) - претензии на последующие взятки или на результат сдачи. Например, (претензии первого типа): разыгрывающий ходит к королю-валету стола и задумывается над тем, каким онером импасировать; оппонент справа от него выводит его из транса со словами: "Не имеет значения, у меня туз-дама". Или (второй тип): разыгрывающий отбирает длинную бубновую масть, и в момент, когда у него остались ещё три бубновые взятки, вистующий заявляет: "Вы получите свою бубну, а я возьму две последние взятки на cТ и sД".

Когда претензии относятся к текущей взятке, игра продолжается обычным образом. Конечно, своими претензиями вистующий может передать своему партнёру некоторую полезную для него информацию. В таком случае комитет может назначить компенсирующий результат, если впоследствии успешная игра этого партнёра могла быть навеяна этой информацией ("несанкционированная информация").

Если претензии относятся к будущим взяткам, то розыгрыш сдачи прекращается (так же, как и в случае претензий разыгрывающего); претензии вистующего так же, как и разыгрывающего должны сопровождаться заявлением о том, какие взятки он предполагает получить. Если разыгрывающий соглашается с этими претензиями, то просто записывается результат. Если же разыгрывающий оспаривает эти претензии, то для присуждения результата немедленно должен быть вызван судья.

Основной принцип остаётся тем же самым, как и при претензиях разыгрывающего. Пытайтесь (по возможности - справедливо по отношению к обеим сторонам) восстановить тот результат, который был бы вероятно достигнут, если бы сдача разыгрывалась. Любые разумные сомнения разрешайте с пользу разыгрывающего. Т.е., предполагайте, что вистующие не угадали бы, если бы столкнулись с выбором (вплоть до совершения незначительной беззаботной ошибки). Однако не следует допускать, что вистующие впадут в исступление и будут играть, как если бы они были заодно с разыгрывающим.

Пример:
s ТВ
h ТВ5
d -
c -
s К
h -
d -
c В742

Разыгрывающий S отбирал одну за другой свою трефу. В этот момент W показывает свои карты и говорит: "У меня два туза". Очевидно, что W думал, что у разыгрывающего осталось всего три трефы; вместе с тем, если бы сдача доигрывалась до конца, W был бы вынужден в двенадцатой взятке снести одного из своих тузов. Следует ли предположить, что он удержал бы пикового туза или что он бы его сбросил?

Точного правила нет: всё зависит от того, что происходило в предшествующей игре. Если у W не было определённости, если он столкнулся с угадыванием, то следует предположить, что не угадает. Даже если есть логичные, но тонкие соображения, указывающие, что червовый снос более предпочтителен, всё равно следует предположить, что W ошибется и снесет sТ. Однако, если бы пиковый снос был не ошибкой, а помрачением ума (например, если бы S уже показал отсутствие червей или если бы было совершенно точно известно, что sК находится именно у S), тогда следовало бы отдать W последнюю взятку.

Уступки

Уступки, совершенные разыгрывающим или вистующим, обычно должны оставаться в силе. Однако, судья (а значит - и комитет) вправе аннулировать соглашение в одной из трёх ситуаций:

А. Один из вистующих соглашается, а его партнёр немедленно возражает. Игра продолжается обычным образом. Однако, каждый вистующий мог уже получить несанкционированную информацию, и в таких случаях разыгрывающий должен быть защищен от ущерба.

Б. Одна или обе стороны соглашаются с невозможным результатом. Например, разыгрывающий в контракте 4h открывает карты и соглашается с тем, что контракт без одной (в то время, как он уже получил десять взяток). Если сообщение о таком "невозможном" соглашении будет сделано в отведенный для коррекции период, то оно также должно быть аннулировано, и должен быть восстановлен естественный результат.

Есть определённое противоречие между этим положением правила 72 Кодекса (после объявления претензий оппоненты соглашаются на невозможный результат, а впоследствии отказываются от соглашения) и разделом правила 75, указывающего, что соглашение о числе взяток, полученных каждой стороной, не может быть изменено после окончания тура. Результатом этого противоречия является то, что комитет может выбирать, относится ли данный случай к "отказу от соглашения" (результат может быть совершенно справедливо изменен) или к "изменению соглашения" (комитет сомневается в справедливости изменений).

В. Любая сторона уступает взятку, которая не могла бы быть потеряна любой разумной игрой оставшимися картами, а затем обнаруживает это до того, как все четыре руки вложены в коробку. Например, последние две карты разыгрывающего - это dТ2 против dД3 на столе; разыгрывающий, временно забывший, что dК уже сыгран, показывает туза и уступает последнюю взятку. Затем он видит карты вистующих, осознает случившееся и зовет судью. Если он позвал вовремя (т.е. прежде, чем все карты окажутся в карманах коробки), то ему следует отдать обе взятки. (Примечание составителя: согласно действующему Кодексу если игрок уступил взятку, которая не может быть проиграна при любой нормальной игре оставшимися картами. Пока уступившая сторона не сделает заявки в следующей сдаче или пока не закончится тур, Судья должен отменить уступку такой взятки, которая не могла бы быть проиграна при любой нормальной игре остававшимися картами.)

Глава 12. Правила, допускающие свободу действий. Фальшренонсы; взятия карт назад

Многие различные положения Кодекса устанавливают лишь то, что является корректной процедурой, не упоминая о возмещении за редкие случаи ущерба, причинённого нарушением или некорректной процедурой. Например, Кодекс утверждает, что и разыгрывающий, и вистующий могут задавать вопросы о значении заявок оппонентов, а "болван" - не может. А что же произойдет, если "болван" таки задаст такой вопрос, и тем самым вистующим может быть причинён ущерб? Кодекс этого не уточняет. Тем не менее, есть общее правило 12а, дающее судье (а значит - и комитету) право назначения компенсирующего результата в ситуациях, когда "данные правила не предоставляют возмещений ненарушившему сопернику за специфический тип нарушения правил или приличий, совершенного оппонентом". Поэтому, если комитет решит, что вопрос "болвана" стал прямой причиной ущерба вистующих, то результат может быть присужден.

Приведем пример принятия решения в соответствии с правилом 12а:
s ТК106
h 2
s В754 s 92
h 4h В98
s Д83
h Т3

В процессе виста против бескозырного контракта W переключается на s4, со стола шестерка, далее - девятка и дама. Разыгрывающий играет s3 к королю стола: W кладет пятерку, а E - двойку. Теперь он идёт h2 для возврата в руку, но внезапно осознав, что он не заметил карту, которой E сыграл в предыдущей взятке, S поднимает (!) закрытую s2 E и кладет её обратно. Далее разыгрывающий импасирует десяткой пик и забирает все взятки. Присудите ли Вы результат?

В Кодексе сказано лишь, что S не может ни просматривать предыдущие взятки, ни даже прикасаться к картам оппонентов; но Кодекс не предоставляет и возмещения. Тогда используется правило 12а: для компенсации ущерба может быть присужден результат. Но был ли здесь ущерб? Существенным ли был шанс, что незаконная инспекция S, его проверка сыгранной от E s2 привела к последующему импасу в пике? Конечно, нет. Если бы E продемонстрировал отсутствие пик, то такая информация могла бы подвести разыгрывающего к импасу, но не информация, что E положил фоску. Поэтому не следует ни присуждать, ни возмещать (но возможно следует наказать пару NS процедурно).

Обратите серьезное внимание на то, что комитет только потому может выбирать, давать ли компенсацию паре EW, что правило, запрещающее инспекцию сыгранной карты, не устанавливает, есть ли компенсация за данное нарушение. Комитет может воспользоваться подобной свободой действий также в случаях, когда сам тип нарушения настолько нов и необычен, что он с очевидностью не мог быть предусмотрен в Кодексе (например, слепой разыгрывающий касается лежащих перед ним сыгранных карт: он их "не просматривает", но они промаркированы по системе Бройля). В противоположность этому, если некоторое правило описывает данный тип нарушения и устанавливает компенсацию, то у комитета нет такого выбора.

Предположим, что в рассмотренной сдаче после того, как S взял первую взятку sД, а вторую - sК, он пошел со своей руки s8 (хотя ход был со стола). Кодекс устанавливает компенсацию за такой ход с неправильной руки: вистующие могут заставить разыгрывающего ходить пикой со стола, предотвращая импас (Примечание редактора: это правило из Кодекса-75). Комитет не может решить, что такое наказание - чрезмерно, что разыгрывающему следует разрешить сыграть с руки, так как нарушение не причинило ущерба. Кодекс гласит: "Судья не может назначить присужденный результат на том основании, что наказание, предусмотренное этими правилами, несоразмерно сурово или выгодно любой из сторон". Но если не может судья, то не может и комитет.

Вместе с тем некоторые правила в случаях, когда компенсация не предусмотрена (или когда сказано "без наказания", что означает то же самое), специально уполномочивают судью (а тем самым - и комитет) присудить результат для защиты ненарушившей стороны.

Фальшренонсы

Обычным наказанием за установленный фальшренонс (т.е. фальшренонс, который не может быть скорректирован из-за того, что нарушившая сторона уже сыграла в следующей взятке или объявила о своих претензиях) является одна взятка плюс взятка, в которой был совершен фальшренонс (если её получила нарушившая сторона). Однако в следующих пяти случаях установленный фальшренонс не наказывается: 1) нарушившая сторона не получила ни одной взятки после фальшренонса; 2) фальшренонс состоял в неиспользовании открытой карты, которую все могли видеть (т.е. карты "болвана" или пригвожденной карты); 3) тот же самый игрок уже совершил фальшренонс в той же масти; 4) фальшренонс был совершен после одиннадцатой взятки; 5) фальшренонс не был обнаружен до начала розыгрыша следующей сдачи или до конца тура.

При наказании за фальшренонс одна или две взятки должны быть отданы вне зависимости от последствий фальшренонса - ни судья, ни комитет не могут уменьшить наказание. Однако, дела обстоят совсем иначе в случае, когда некоторый установленный фальшренонс (включая ненаказуемый) приводит ненарушившую сторону к потере большего числа взяток, чем эта сторона может получить (если вообще получит) в виде предписанной Кодексом компенсации. Судья и комитет специально уполномочиваются (и инструктируются) устанавливать компенсирующий результат взамен формально-кодексного решения.

Этот компенсирующий результат (подобно всем другим) должен быть так определён, чтобы восстановить справедливость. То есть, если разыгрывающий вероятно взял бы 9 взяток, не будь фальшренонса, а фальшренонс вистующего привёл его к семи взяткам плюс одна (компенсация) - всего 8 взяток, то ему следует отдать 9 взяток, но не девять плюс одну штрафную (компенсация) - всего 10.

Пример: сдающий S, NS в опасной зоне.
s КД4
h 3
d К10864
c 10764
s В7 s 9852
h Д109752 h ТВ64
d Д32 d 7
c 92c Т853
s Т1063
h К8
d ТВ95
c КДВ

На двух различных столах в парном турнире S открывал торговлю 1d, W делал оверкол 2h, N поднимал до 3d, E - до 3h, и NS достигали гейма. В обоих случаях W ошибочно раскладывал свои черные масти (в одном случае его sВ находился в трефе, а в другом - c9 в пике) и впоследствии делал фальшренонс.

А. S разыгрывал контракт 3бк, W атаковал h7 к тузу партнёра, а S получил взятку после продолжения h4. Разыгрывающий, пытаясь получить ключ для угадывания бубны, начал с пики: s3 к даме на столе (W положил семерку, а E - двойку), затем sК со стола (E положил s5, а W - c2, так как его валет был неверно размещен). Поэтому разыгрывающий пошел к своей s10 на доказанный импас, W достал свою c9 для сноса, но тут он увидел sВ и сыграл им, получив взятку. Судья!

Игра продолжалась под наблюдением судьи. Вистующие отобрали ещё 4 червы и cТ (в дополнение к уже полученным червовой и пиковой взяткам), так что "без трёх" - но одну взятку за фальшренонс - итого "-200". (Примечание составителя - согласно действующему Кодексу этот фальшренонс стоит двух взяток, итого - "-100".) Разыгрывающий с болью вскричал, что не будь этого фальшренонса, он бы получил даже лишнюю взятку: четыре - в пике, пять - в бубне (угадав даму после того, как у W оказались только две пики) и hК. А как бы Вы рассудили?

Теперь разыгрывающий может искренне верить, что он бы правильно угадал бубну, но на самом деле это не очень вероятно: доступная ему информация (не будь фальшренонса W) состояла бы в том, что каждый вистующий - по всей вероятности - имел по 8 карт в мажорах при неизвестном распределении треф. В действительности же результат "без двух" не является ненормальным. Он таким бы и стал, если бы разыгрывающий не угадал бубну. Тем не менее, фальшренонс всё-таки стоил разыгрывающему несколько большего, чем одна штрафная взятка компенсации, которую он получил (так как случившееся отобрало у него какие-либо шансы на то, что он мог бы угадать бубну и получить макс). Таким образом, есть обоснованные причины для назначения компенсирующего результата. Но было бы крайне несправедливым допустить, что S преуспел бы в маловероятном угадывании бубен, дающем ему макс. Вполне достаточно назначить невиновным NS "среднее-плюс", а виновным WE - "среднее-минус".

Примечание автора: Более точный способ определения компенсирующего результата для S состоял бы в следующем: оценим в 0.3 вероятность того, что разыгрывающий угадает бубну, и в 0.7 - вероятность того, что он не угадает; затем назначим ему результат, состоящий из 30% того, что бы он получил за 4бк, плюс 70% того, что бы он получил за "без двух".

Б. S был разыгрывающим в контракте 5d. W, у которого c9 попала в пику, атаковал своей "синглетной" c2. E получил взятку на туза и ответил c3, которую W убил козырем и перешел к партнёру по hТ; далее W убил ещё одну трефу. Раздраженный разыгрывающий объявил свои претензии на оставшиеся взятки, и был записан результат - "-200" (никто из четверых игроков не имел представления о фальшренонсе). Далее они перешли ко второй сдаче тура, быстро завершили её, и у них оказалось достаточно времени, чтобы вернуться к первой сдаче и посмотреть другие результаты. И только теперь проявился фальшренонс. Судья! Конечно, уже было поздно наказывать за фальшренонс, но компенсирующий результат ещё мог быть назначен. S отметил, что после трефового возврата он мог бы выиграть даже "6" (если бы не фальшренонс W) после отбора козырей и сноса червы на четвёртую пику. А как бы Вы рассудили?

Сказанное S верно лишь в теории, так как трудно себе представить на практике, что разыгрывающий мог бы выиграть хотя бы "5". Если бы W положил c9 во второй взятке, разыгрывающий не имел бы совершенно никаких причин играть на длинную бубну у W, скорее наоборот. S наверняка отобрал бы две старшие бубны, затем попытался бы снести черву стола на свою четвёртую пику. W убил бы третью пику и пошел бы червой - без одной. Конечно, если бы фальшренонс был обнаружен своевременно, то решение по "букве" кодекса дало бы разыгрывающему те 9 взяток, которые он получил, плюс взятку, в которой был совершен фальшренонс, и плюс штрафную взятку за совершение фальшренонса: т.е. - своя игра. Комитет мог бы посчитать это совершенно незаслуженным даром, но у него не было бы выбора. Однако, когда комитет всё-таки имеет возможность выбора (как в рассматриваемом случае), ему следует назначить компенсирующий результат по справедливости. Если бы не было фальшренонса, то результат почти наверняка был бы "-100" - поэтому следует назначить именно такой компенсирующий результат.

Взятия карт назад

Бывают различные обстоятельства, при которых невиновный игрок может без наказания взять назад свою карту, которой он уже сыграл. Обычно это случается после того, как оппонент взял назад свою карту: оппонент сделал фальшренонс и вовремя это обнаружил; или он (разыгрывающий) назвал карту стола и заменил её без паузы на размышление, но вистующий уже успел сыграть. Другой возможный случай - это когда игрок получает дезинформацию от оппонента ("Ваш ход", когда это не так; или "Этот ход дамой обещает короля", когда он не обещает), дезинформацию, которая корректируется сразу после того, как он сыграет. Когда Кодекс гласит, что невиновный игрок может взять назад свою карту "без наказания", это означает, что партнёр, который видел эту взятую назад карту, имеет право действовать на основании любой информации, которую посредством этого получил. Однако, виновные противники также видели эту карту, поэтому может иметь место ущерб. Кодекс специально уполномочивает присуждение результата, когда карта, взятая назад невиновным игроком, "дала существенную информацию оппоненту".

Например, разыгрывающий говорит: "... вый валет", - и "болван" ходит со стола cВ, а вистующий надбивает его cК. Разыгрывающий теперь утверждает, что он назвал пикового валета, поэтому cВ возвращается на место, вистующий без наказания забирает назад своего cК и идёт пикой. Игра продолжается обычным образом. Однако, если есть хотя бы один шанс из четырех, что разыгрывающий в дальнейшем воспользуется тем, что он видел, у кого находится cК, то результат должен быть присужден. Вероятно, это должен быть "средний-плюс/средний-минус", если только у комитета не будет ясного ощущения того, к какому результату направлялась сдача до совершения нарушения.

Заметьте, что компенсирующий результат назначается только для защиты невиновного игрока от ущерба. Сторона, ответственная за нарушение, не получает никакой защиты.

Глава 13. Правила, допускающие свободу действий. Названные карты; недостаточные назначения; выведение партнёра из торговли; прощения

Названные карты

Когда разыгрывающий называет карту стола, то предполагается, что он называет и её масть, и её достоинство. В Кодексе есть четыре специальных положения для четырех типов неправильного или неполного поименования.

А. Разыгрывающий не называет ни масть, ни достоинство карты хода ("Сыграй любой!"). Вистующие выбирают карту, которая должна быть сыграна.

Б. Разыгрывающий называет масть, но не называет достоинство карты хода ("Пика!"): считается, что разыгрывающий назвал младшую карту в этой масти.

В. Разыгрывающий, имея в виду класть на столе в масть хода, определяет достоинство карты хода словами: "Большая" или "Малая" (это также включает "Вскочи", "Пропусти" или любое подобное определение): считается, что разыгрывающий сыграл младшей или старшей картой (за исключением случая, когда стол является четвёртой рукой во взятке, когда "Большая" означает: "Возьми взятку наименьшей возможной картой").

Г. Разыгрывающий называет достоинство, но не называет масть карты хода: разыгрывающий должен (если это возможно) сыграть картой этого достоинства; когда есть две или более таких карт, то разыгрывающий выбирает (за исключением случая, когда ход принадлежит столу и когда в масти, сыгранной в предыдущей взятке, есть подходящая карта, - тогда именно этой картой следует играть).

Положения, изложенные в пунктах "В" и "Г", являются строгими, т.е. комитет не может пытаться устанавливать справедливость, интерпретируя намерения. Однако кодекс специально предусматривает некоторую свободу в применении положений, изложенных в пунктах "А" и "Б". В этих случаях комитет может решить, что разыгрывающий не обязан играть абсурдно (т.е. так, как это с очевидностью не входило в его намерения).

Например, разыгрывающий идёт к ТД10 (лежащим на столе), довольно долго думает, чем импасировать, и, наконец, говорит: "Сыграй большой". По всей вероятности, карта, которой он намеревался сыграть, была дамой, но карта, которой он сыграл, - это туз; ни разыгрывающий, ни судья (а значит - и ни комитет) не могут ничего изменить. С другой стороны, предположим, что разыгрывающий идёт в бескозырном контракте синглетной s2 к столу, где лежат ТКДВ3 берёт взятку валетом и говорит: "Продолжай пику". По букве Кодекса он назвал тем самым тройку пик. Но это - "бесспорно не было его намерением", в этом случае и судье, и комитету дана некоторая свобода действий, поэтому следует разрешить разыгрывающему сыграть онером.

Аналогично, если разыгрывающий говорит "болвану": "Мне всё равно, положи любую карту", - а "болван" должен снести, имея четыре малые фоски и ключевого sТ (последняя держка в масти оппонентов), наверняка намерением разыгрывающего было: "Сыграй любой из фосок"; и судья, и комитет обладают здесь некоторой свободой. Поэтому вистующим следует разрешить обозначить (в виде сыгранной) любую карту, кроме этого туза. Однако, если есть малейшее сомнение, если, например, ключевой снос - это восьмерка (разыгрывающий вполне мог забыть, что она - старшая), то разыгрывающего следует заставить ответить за небрежное поименование им карты.

Недостаточные назначения

Недостаточное назначение отменяется, а сделавший её игрок должен спасовать или сделать допустимое назначение. Если он делает минимально возможное назначение той же деноминации, то наказания нет. (Примечание редактора: согласно действующему Кодексу в подобном случае нет наказания только, если оба назначения - недостаточное и заменяющее - были натуральными. Кроме того, недостаточное назначение может быть принято следующим игроком.) Например, если N открывает 1s, S отвечает 2h, N назначает 3s, и S теперь повторяет 3h, а затем заменяет на 4h; торговля продолжается, как будто нарушения не было. Разумное объяснение этому заключается в том, что оппоненты обычно в таких случаях не терпят ущерба (как это бы имело место, если бы S в этой торговле заменил своё назначение любым другим, кроме 4h); поэтому Кодекс может предусматривать, что в таких случаях компенсации нет.

Однако, всегда есть некоторая вероятность ущерба, так как часто очевидно, какую именно торговлю нарушитель, - как он ошибочно считал, - слышал (в рассмотренном примере S вероятно считал, что N назначил только 2s); тем самым его партнёр узнал, каким было бы его назначение при такой торговле. Бывает, что это может оказаться существенным. Предположим, что в начальной стадии рассмотренной торговли S назначил бубну, а не черву (1s-2d-3s-3d, замененные на 4d). Обычно назначение S 4d делается на не очень ясной силе, но теперь N может предполагать, что S минимален, так как он дал бы "сайн-оф" после назначения 2s. Или предположим, что N открывает 1c, E пасует, и S также назначает 1c : очевидно, что он не слышал открытие N. Он может заменить без наказания это назначение на 2c, но EW причинён ущерб: N узнал (и со значительной экономией пространства торговли), что его партнёр имеет руку на открытие 1c. А что, если NS используют "Precision"? Ведь в таком случае они (находясь всего лишь на втором уровне) оба знают, что их сторона имеет не менее 32 пунктов!

По этой причине Кодекс специально санкционирует компенсирующий результат, если "Недостаточное назначение сообщает столь существенную информацию, что наносит ущерб невиновной стороне". В самом последнем примере S может "без наказания" поправить своё назначение 1c (которым он "открыл" торговлю) на 2c в том смысле, что N не ограничен в своих действиях: он может торговать так, как ему нравиться, и у него нет нужды действовать, как если бы он считал, что 2c S было нормальным ответом. Однако, если NS получат необычно хороший результат, и комитет сочтет, что дополнительная информация от недостаточного назначения 1c, возможно, значительно содействовала этому успеху, то этот результат должен быть аннулирован и заменен компенсирующим результатом.

Каким же должно быть это присуждение? В таких случаях почти всегда нереально пытаться определить, каким бы был результат, если бы не было нарушения. Поэтому невиновные EW получают "среднее-плюс". Однако нарушившие NS не должны получить обычное "среднее-минус", так как это бы было наказанием за нарушение, которое (согласно Кодексу же) не должно наказываться. NS не получат свой анормально хороший результат, но вместо этого им (как и невиновной стороне) следует дать "среднее-плюс". (Примечание редактора: пожалуй, это единственное место, с которым можно не согласиться - есть сторона, нарушившая процедуру, что привело в необходимости присуждения результата. Поэтому - согласно Правилу 12 - эта сторона должна получить "среднее-минус".)

Выведение партнёра из торговли

За широкий круг нарушений, возникающих во время торговли, соответствующие правила предусматривают наказание в виде обязательства партнёра нарушителя пасовать при первой его возможности (или до конца торговли). Иногда последствия для нарушившей стороны могут оказаться жесточайшими: например, игрок ответил 5h на "Блэквуд" партнёра 4бк, а затем, после вдумчивой паузы, поправил своё назначение на 5d: назначение 5h остаётся в силе и становится окончательным контрактом, даже если их согласованной мастью является пика, так как партнер выведен из торговли - т.е. обязан пасовать. (Примечание составителя: согласно действующему Кодексу в такой ситуации, пока его левый оппонент не сделал заявки, нарушивший игрок не обязан оставлять назначение 5h, а может назначить в согласованной масти. При этом партнер будет пасовать до конца торговли, и результат этой пары не может быть выше "среднего-минус".) Но комитет не имеет полномочий смягчить наказание. Редко, но бывает, что результат может обернуться неудачей для невиновной стороны (например, нарушители принудительно оказались в частичной записи, в то время как все остальные с их картами назначали шлем и садились в нём). Это - невезение, но комитет не имеет права возмещать невезение. Вместе с тем, комитет уполномочен присудить результат, если "принудительный пас неизбежно нанесет ущерб невиновной стороне". (Примечание составителя:

Согласно действующему Кодексу в подобной ситуации если Судья сочтет, что нарушитель в момент своего отклонения мог бы знать, что этот вынужденный пас, похоже, нанесет ущерб ненарушившей стороне, то он может присудить компенсирующий результат.)

Ключевым словом является "неизбежно". Это означает: "Когда могло быть известно в момент нарушения, особенно - нарушителям, что выведение партнёра из торговли будет на пользу нарушившей стороне". Слово "неизбежно" исключает те случаи, когда нарушение просто оборачивается на пользу нарушителей. Например, N открывает 1бк с 16 пунктами, затем роняет на стол (и открывает) sТ, исключая тем самым из торговли S, у которого карта с 10 пунктами; разыгрывающий может выиграть только 7 взяток и получает за это "макс". Никакого компенсирующего результата - упавший sТ не нанес оппонентам неизбежного ущерба, просто - так получилось.

С другой стороны, предположим, что сдающий E пасует, то же самое делает S, W открывает 3d (все в опасной зоне), и N, имеющий руку: s62 h763 d8643 cК752 - конечно, тоже пасует. Далее E пасует, а S впадает в транс: без сомнения он собирается предпринять какие-то балансные действия, которые могут оказаться губительными. Предупреждая действия S, N ходит s6 - S исключен из торговли! Присуждайте результат.

Или W открывает 1h, и N (до зоны против зоны) прыгает в 4s, имея руку: sДВ1097642 hТК d76 c2. Далее E назначает 6h, и S впадает в транс, намереваясь защищаться. Тут N вне очереди контрит - S исключен из торговли! Присуждайте результат.

В обоих этих случаях общим является то, что N (в момент совершения нарушения) мог знать, что выведение S из торговли будет ему выгодно. И совершенно не имеет значения, совершил ли N это нарушение сознательно, что было бы серьезным нарушение правил приличий: каждое нарушение влечет за собой наказание. Во внимание принимаются не намерения N, а его действия - он исключил партнёра из торговли в тот момент, когда это было ему (N) неизбежно выгодно.

В этих случаях часто возможно определить результат, который был бы на данном столе достигнут в предположении, что исключенный из торговли игрок принял бы резонное, но неудачное решение, если бы ему позволили это сделать. Например, компенсирующий результат для случая, когда N вывел из торговли S, обдумывавшего балансные действия после блока 3d, может быть "-800"; в случае, когда S не позволили защититься, компенсирующий результат может быть"-500" (или какой-либо другой вероятный результат в 6s с контрой).

Прощения

Большинство неправильных заявок или ходов становятся корректными, если следующий (в порядке очереди) оппонент принимает их. Не имеет значения, было ли отклонение прощено сознательно или по невнимательности, - оно становится законным. Если игрок, простивший нарушение, нанес себе ущерб (бывает и так), ни сам он не в праве требовать возмещение, ни комитет не может ему его дать.

Тем не менее, комитет имеет особое право определить размер наказания стороны, которая извлекла пользу из собственного отклонения от нормы. Подход здесь весьма похож на тот, который используется при выводе партнёра из торговли. Не следует назначать наказание только потому, что отклонение от нормы "хорошо сработало", когда оно было прощено; наказание налагается за такое отклонение от нормы (нарушение), про которое можно предвидеть, что оно выгодно.

Например, E открывает 2s, S интервирует 3d, и N завершает торговлю 3бк. Разыгрывающий получает (после пиковой атаки) взятку в своей руке и с отвращением смотрит на "болвана": у S - семь старших бубен без бокового спуска, а у N - в бубне ренонс. После длительного изучения разыгрывающий называет туза бубен со стола, а W беззаботно кладет в масть, утверждая тем самым ход не с той руки. Далее разыгрывающий отбирает бубну и получает две лишние взятки. EW протестуют, а какое решение примете Вы?

EW должны сохранить свой результат "-460", так как W получил его из-за своей беззаботности. Однако NS должен быть присужден результат "-150" (или подобный неблагоприятный для них оценочный результат, который бы они получили без использования бубен). Определяющим фактором является то, что N извлёк выгоду из нарушения (в момент совершения нарушения N возможно знал, что оно может только помочь ему). Если бы W проснулся и потребовал изменить ход, то хуже бы N не стало.

Нет необходимости выяснять, совершил ли N это нарушение с заранее обдуманным злым умыслом (хотя в данном случае трудно не быть подозрительным). И даже если комитет установит наиболее снисходительную интерпретацию намерений N, его (комитета) действия должны быть одинаковыми, и такими же должны быть его решения.

Глава 14. Процедурные наказания

В других главах рассмотрено множество примеров, в которых вердиктом комитета должно было быть скорее наказание, чем нормальное изменение результата: очки отбираются у виновной стороны, но не присуждаются ненарушившей стороне. Обычно это такие случаи, когда нарушение причиняло ущерб, но невиновная сторона вносила существенный вклад в достигнутый результат. В противоположность этому данная глава имеет дело с наказаниями за нарушения, которые не причиняют ущерба какой-либо одной сдаче, но которые могли бы причинить ущерб соревнованию.

Кодекс уполномочивает судью (а значит - и комитет) "назначать наказания за любые нарушения, которые слишком задерживают или затрудняют игру, причиняют неудобства другим участникам, нарушают правильную процедуру или требуют назначить компенсирующий результат". Несколько обычных примеров нарушений, влекущих процедурные наказания: прибытие с опозданием или медленная игра (задержка игры), повторяющиеся нарушения передачи коробок или правильной записи результатов (затруднение игры), обсуждение или торговля громким голосом (причинение неудобств другим участникам), замена мест с партнёром между раундами (турами) или сравнение результатов во время сессии (нарушение правильной процедуры), порча сдач или игра не соответствующей сдачи (требование компенсирующего результата для других столов).

Процедурные наказания редко назначаются по инициативе комитета, хотя такое может иметь место (например, если нарушение правильной процедуры выявляется во время слушания по некоторому вопросу). Обычно такое наказание накладывается судьёй, а комитет рассматривает его только по апелляции. Комитет может увеличить или уменьшить наказание (но опубликованные условия соревнований, определяющие наказания за опоздания, медленную игру и т.д., фактически обязательны для комитета), или даже отменить его. Однако, комитету следует довольно жестко поддерживать судейское решение (разве что вопрос об уменьшении или отмене наказания является абсолютно очевидным), так как обычно судья лучше всех знает факты, и только он один несет ответственность за проведение соревнования.

Процедурные наказания очень напоминают дисциплинарные (в отличие от присуждения результата), но различие существенно и критично, в связи с чем это различие должно быть тщательно и со знанием дела описано. Например:

Случай 1. После команды "Движение" в парном турнире пара №1 EW по ошибке перешла на стол №9 (вместо стола №8). N спросил: "Вы - пара №2? "; E утвердительно кивнул, как это обычно делают игроки, хотя на самом деле он ничего не слышал, а торговля уже началась... Тем временем пара №2 стоит в сторонке и ждет - как она думает - окончания предыдущего тура, чтобы перейти на стол №9. В конце концов они понимают, что что-то не так, и зовут судью. Судья разбирается и велит парам на столе №9 закончить сдачу, которую они начали, после чего пара №2 садится, чтобы сыграть вторую сдачу, а пара №1 отправляется на стол №8 (где она и должна быть), чтобы также сыграть одну сдачу, так как на вторую сдачу уже не хватит времени. Пара №2 получает "среднее-плюс" за сдачу, которую они пропустили, а обе пары (№1 и №9) наказываются половиной макса за эту неразбериху.

NS протестуют, утверждая, что они не сделали ничего неправильного. Судья объясняет им, что они должны были понять, что известная пара экспертов, которая пришла к их столу, была пара №1, а не пара №2. ... И вообще, успокойтесь и начинайте играть... NS апеллируют против наказания.

В этом случае у комитета есть все права и существенная причина, чтобы обсудить решение судьи. Если комитет решит, что факты свидетельствуют об отсутствии нарушения корректной процедуры со стороны NS, то процедурное наказание должно быть отменено.

Случай 2. В следующем туре эта пара известных экспертов (пара №1) переходит согласно распорядку на стол №9. После окончания первой сдачи NS вызывают судью и жалуются: "Мы уже сыграли против этой пары две сдачи и не должны играть третью".

"Вы вызвали меня из-за этакой чертовщины? Играйте сдачу!", - отвечает судья, у которого было много работы в этот день.

"Это несправедливо", - говорит N.

"Если Вы не заткнетесь и не начнёте играть", - выпаливает судья, - "то получите ещё и наказание".

"Я не буду играть", - говорит N.

"О'кей, Вы получаете штраф - 6 пунктов. И если Вы немедленно не поднимете карты, я вышвырну Вас вон!".

NS сыграли сдачу и опротестовали и это наказание. Смысл здесь в том, что второе наказание вовсе не процедурное, это - наказание совсем другого сорта (по сравнению с первым). Судья наказал пару NS не за нарушение корректной процедуры (розыгрыш только одной сдачи), как он мог бы сделать, если бы они сыграли одну сдачу и сидели бы, обсуждая её, забыв сыграть вторую. Здесь судья скорее использовал свою власть выносить суммарное дисциплинарное наказание, чтобы утвердить свой авторитет и продолжить соревнование. Это означает, что комитет не имеет права изменить наказание. Даже если комитет чувствует, что судья выбрал не лучшее решение, всё что они (члены комитета) могут сделать, - это попытаться убедить судью изменить своё решение. Наложение суммарного дисциплинарного взыскания - компетенция судьи, а не комитета.

Случай 3. Судья замечает, что некий игрок покинул свой стол до окончания тура и беззастенчиво наблюдает за игрой на другом столе. Судья замечает номер сдачи и отмечает, что игрок эту сдачу ещё не играл, а затем наблюдает, как этот игрок разыгрывает эту сдачу. Игрок принимает необычное решение, такое, которое подразумевает незаконную информацию. Поэтому судья подает в комитет об этом деле рапорт.

Данный случай касается не только присуждения результата, но и наложения дисциплинарного наказания. Комитет должен приложить все усилия, чтобы разобраться в процедуре и, если игрок будет признан виновным после формального слушания, наложить дисциплинарное (а не процедурное) наказание: замечание, исключение из данного соревнования, выговор или временное отстранение от соревнований. Вероятным решением в случае, который рассматривается выше, может быть исключение игрока из данного турнира и отправление доклада о слушании в спонсорскую организацию для дальнейшего рассмотрения и, возможно, длительного отстранения от соревнований.

Случай 4. Судья видит пару, покинувшую свой стол до окончания тура и бродящую по игровой комнате. Он их наказывает, а они апеллируют. Этот случай касается присуждения результата, но не дисциплинарного взыскания. Пара обвиняется не в нечестной игре или в нарушении этики игры, а в нарушении корректной процедуры (нарушении правила: игроки должны оставаться на своих местах до окончания тура). Судья корректно определил процедурное наказание, и комитет должен провести процедуру неформального слушания апелляции. И если пара не представит обоснованного объяснения (например, они были вынуждены покинуть стол, потому что оба они страдают от эмфиземы, а их оппоненты пыхтели своими сигарами им в лицо), комитет должен поддержать судью и отклонить апелляцию.

Фиксированного перечня процедурных наказаний нет. Они обычно бывают от одного пункта - за ошибку в записи, до четверти результата в сдаче - за медленную игру, до половины результата - за то, что другие вынуждены получить компенсирующий результат, и вплоть до полного результата - за неправильное дублирование (или порчу) сдач, так что результаты целой линии оказываются искаженными. Размер наказания должен быть определён в соответствии с действительным (или возможным) эффектом нарушения (как в любом случае присуждения результата) или в соответствии с предшествующими данными (как в случае дисциплинарного наказания).

Глава 15. Нарушения правил приличия

Глава 7 Кодекса ("Правила приличия") содержит запись ожидаемых от каждого норм поведения: надлежащее отношение к нарушениям правил, надлежащее и ненадлежащее использование информации, "витающей над столом", правила приличия обманной игры, партнёрских соглашений и их объяснений, надлежащее поведение и этикет игроков и болельщиков. Тот факт, что специфические наказания за нарушения правил приличия редко формулируются, не означает, что глава 7 - это только благочестивые советы. Она является неотъемлемой частью Кодекса - игрок может безнаказанно нарушать правила приличия не более, чем совершать фальшренонс. У комитета есть четыре различных возможности при разбирательстве нарушения правил приличия. Вот они:

А. Неформальное предупреждение имеет место, когда неопытный нарушитель возможно не осознавал, что то, что он делал, было неподобающим, и его нарушение не привело к ущербу для оппонентов.

Б. Процедурное наказание назначается за "нарушение нормальной процедуры". Оно применяется, когда ясно, что нарушитель знал больше и когда его нарушение могло помочь его стороне (даже если не произошло прямого ущерба, оправдывающего возмещение для невиновной стороны).

В. Компенсирующий результат назначается обеим сторонам за "определённый тип нарушения правил игры и правил приличия", за которые Кодексом не предусмотрено компенсации. Это имеет место, когда невиновным оппонентам был причинён прямой ущерб вне зависимости от того, знал ли нарушитель, что его действия неподобающи, или не знал.

Г. Дисциплинарное наказание налагается на провинившегося игрока или пару после формального слушания. Это имеет место, когда нарушение грубое, осознанное и умышленное.

Например, одно из действий, относимых к нарушению правил приличия, есть "использование различных поименований для одних и тех же заявок". Предположим, что W открывает 1h, и N говорит: "контра". E заявляет 3h, S и W пасуют; N говорит: "Я контрю снова". E пасует, S говорит 3s, и W - 4h; N даёт третью контру, на этот раз говоря: "Я всё-таки опущу топор на это". И все пасуют.

Если это нарушение правил приличия не имело влияния на результат (4h под контрой идут за "-100", а 4s беспроблемны для NS), комитет может:

a) предупредить N, если он новичок в турнирном бридже, что он не должен менять форм контрирования; или

b) наложить процедурное наказание на NS, если N опытный игрок, который должен знать, что его вариации являются возмутительно неподобающими. Однако, если бы NS сели в 4s, и S имел руку, с которой он мог бы рассматривать этот вызов как нормальную контру, комитет должен

c) назначить компенсирующий результат, возможно, "-100" для NS.

И, наконец, предположим, что в комитет было сообщено, что у некоторой пары было специфическое соглашение, что контра была наказательной, если один из партнёров использовал такую форму, как "Контра"; была призывной, если они говорили: "Я контрю", и контрой на выбор, когда форма была "Я буду контрить". Если такое доказано, то это случай сознательного, умышленного, грубого мошенничества. Невиновные оппоненты должны получить возмещение за ущерб, а нарушившая пара не должна отделаться только компенсирующим результатом. Должно быть

d) формальное дисциплинарное слушание.

Исключая такие случаи (как два вышерассмотренных), в которых нарушение правил приличия ведет к неподобающей коммуникации между партнёрами-нарушителями, невиновной стороне редко следует давать возмещение. Наиболее часто будет установлено, что они сами способствовали такому своему результату, поспешно узрев связь между нарушением и ущербом.

Например, защитники подают протест в связи с тем, что разыгрывающий угадал импас против их дамы, потому что он перегнулся, чтобы заглянуть в их карты, или потому, что он сознательно пристально смотрел на их карты, чтобы увидеть место, откуда они вынимали свои карты; разыгрывающий со смехом принимает обвинение. Да, разыгрывающий нарушил правила приличия (которые говорят в действительности, что он может видеть, но не глядеть). Однако, защитники не держали свои карты с разумной предосторожностью с целью оградить себя от посягательств разыгрывающего. Поэтому для защитников результат должен быть сохранен, а на разыгрывающего может быть наложено дисциплинарное наказание.

Или, болван развлекается во время розыгрыша, комментируя качества защиты: отпускает серию язвительных насмешек и раздражающих реплик по отношению к оппонентам. Защитники приходят в ярость и ошибаются, выпуская контракт. Протест. Конечно, комитет должен принять меры по отношению к болвану - по крайней мере, суровое процедурное наказание на его пару за вопиющее нарушение правил приличия и, возможно, дополнительно дисциплинарное наказание к самому игроку. Однако, защитники не должны получить никакого возмещения - непосредственной причиной ущерба была их собственная ошибка.

И всё же существуют определённые типы нарушений правил приличия, за которые может быть дано возмещение.

Обманные манеры

Одна из наиболее частых жалоб на нарушение правил приличий, которые проходят перед комитетом, является следующая: "Я пошел пикой со стола к моим королю-валету, и E впал в длительный транс перед тем, как сыграть малой; конечно, я положил короля, но у W был туз, а дама у E". Или "Мой оппонент слева стопировал и открылся 4h; партнёр выждал необходимые 10 секунд и спасовал; затем оппонент справа долго изучал свои карты перед пасом. Естественно, я не стал думать над балансной заявкой, т.к. оппонент справа, должно быть, рассматривал шлемовую попытку, но у него была ужасная рука, а у нас были беспроблемные 4s". Трудности при разрешении таких случаев проистекают из того факта, что правила приличий содержат два, по внешнему виду противоречащих, положения.

"Неумышленное изменение темпа или манеры, в которых осуществляется заявка или игра, сами по себе не представляют нарушения правил приличия, но выводы из таких изменений оппоненты могут, строго говоря, делать только на свой страх и риск". На свой страх и риск. Разыгрывающий, положивший короля, и тот, кто в торговле позволил играть 4h, оба имели шансы, когда они делали ложные выводы из колебаний оппонентов; они своё получили бы, если бы были правы в своих выводах, и должны быть готовы платить, когда они не правы. Но -

"Чрезвычайно недостойно пытаться ввести в заблуждение оппонентов посредством реплик, жестов, спешкой или нерешительностью в заявках или игре..." и "Судья должен назначить компенсирующий результат, если невиновная сторона сделала ложные выводы из сознательной и неподобающей обманной информации". Таким образом, невиновные игроки, обманутые спектаклем, разыгранным оппонентами, в конце концов могут получить возмещение.

Внимательное чтение приведенных выдержек покажет, что на самом деле противоречия между ними нет. Не обязательно является нарушением неумышленное изменение темпа; выводы из таких изменений делаются на свой страх и риск. А вот то, что чрезвычайно недостойно, это пытаться ввести оппонента в заблуждение посредством темпа; игрок вправе рассчитывать на возмещение, получив ущерб от сознательного изменения темпа.

Таким образом, работа комитета состоит в том, чтобы решить, почему игрок колебался. Если, по их мнению, у него были реальные проблемы, неправильно понятые его протестующим оппонентом, - никакого нарушения правил приличия не было, и изменение результата не должно рассматриваться.

Если они решат, что у игрока не было реальных проблем, и он колебался потому, что был в замешательстве, или потому, что ошибочно считал, что имеет проблему, то это небольшое нарушение правил приличия ("Заявки должны делаться без чрезмерного колебания" - колебание было чрезмерным). Но не было намерения обмануть, и требуется небольшое процедурное наказание виновной стороны без возмещения невиновной стороне. Однако, заметьте, что если не было реальной проблемы для оправдания колебания, труд доказательства ложится на колебавшегося - он должен продемонстрировать, что у него не было мыслей о введении оппонентов в заблуждение. Если ему не удается убедить комитет в этом, то решение должно быть таковым, что нарушение, возможно, было в определённой степени сознательным и, следовательно, может быть назначен компенсирующий результат.

Комитет начинает работу с вопросов к колебавшемуся: "Что за проблема была перед Вами с четвёртой sД, когда пошли малой пикой со стола?"

"Моя проблема была в следующем: если у разыгрывающего третий король с девяткой, а у партнёра ТВ10, и если у разыгрывающего также dТД, тогда я должен был бы положить даму, чтобы предотвратить впустку в концовке. В конце концов, я решил, что то, что было на самом деле, несколько более вероятно".

"Приходило ли Вам в голову, что разыгрывающий мог положить Вам туза после Ваших раздумий?"

"Боже, конечно нет! Я действительно боялся, что утратил понимание позиции, но с чего вдруг я должен был думать об игре тузом?". Если всё это так же правдоподобно, как оно звучит, то никакого нарушения совершено не было, и, следовательно, ни наказания, ни возмещения быть не должно.

Или "Почему Вы раздумывали с четвёртой sД?"

"По правде сказать, я размышлял, не может ли являться моя дама старшей и не положить ли её. Спросите моих оппонентов о другой сдаче, в которой я тридцать секунд вспоминал, является ли мой валет старшим, и не угадал. Я весь вечер был как в тумане".

По сути, такое объяснение менее простительно, чем предыдущее, но звучит искренне и имеет некоторое подтверждение. Если комитет в этом убежден, возмещения быть не должно (не было сознательной попытки обмануть, невиновному разыгрывающему не повезло). Однако колебания были чрезмерными, а значит - нарушали правила приличия, и процедурное наказание должно быть назначено.

"О чем Вы думали с шестью пунктами и двумя малыми червами, когда заявка Вашего партнёра 4h дошла до Вас? "

"Она поразила меня. Я раздумывал не более пары секунд, я в этом уверен. Я с тоской подумал о том, что весь вечер ко мне идёт плохая карта, потом вспомнил, что моя очередь делать заявку и спасовал. Уверяю Вас, что я не пытался никого обмануть".

Ну, если комитет устраивают такие объяснения, то он никогда не будет давать возмещения. Очень удобно, чтобы мысли игрока бродили где-то, когда это приносит ему пользу. Возможно, совершенно сознательно он и не пытался обмануть (он, может быть, никогда и не говорил про себя: "О! Если я помешкаю перед пасом, может нам и удастся чего-нибудь добиться"), но подсознательно именно так и было. Присудите результат: возможно - "средний-плюс, средний-минус".

Однако, перед присуждением возмещения не забывайте внимательно изучить действия невиновной стороны. Вне зависимости от вины оппонентов, невиновная сторона для того, чтобы заслужить возмещение, должна принимать разумные решения. Вы должны быть готовы сказать: "Любой игрок мог бы совершить такие же действия, получив (ложную) информацию". Если Вы так сказать не можете, если действия были очевидной ошибкой, то прямая связь между нарушением правил приличия и ущербом была несущественной. Нарушители должны быть наказаны, но невиновная сторона не должна получать возмещение.

Намеренное нарушение Кодекса

Редко, но встречаются ситуации, когда игрок, знающий правила, может извлечь выгоду намеренным совершением нарушения (т.е. после наказания он всё равно оказывается в лучшем положении). Однако, это нарушает правила приличия: "Намеренное нарушение правил игры является серьёзным нарушением правил приличия, даже если существует установленное наказание, которым нарушивший готов расплатиться".

Предположим, что козырная масть лежит следующим образом:

В84

Т72 К3

Д10965

Разыгрывающий ходит со стола четвёркой к тройке E и своей даме; W обдумывает ситуацию и пропускает, кладя двойку. Он не пытается никого обмануть (теперь все знают, что у него туз); он просто создает для себя возможность взять тузом в следующей взятке и ответить козырем. Очевидно, что здесь это будет катастрофой. Однако, до того, как разыгрывающий успел выйти козырем второй раз к валету, E умненько роняет своего короля лицевой стороной вверх. Он становится штрафной картой, и им надо сыграть при первой возможности. У разыгрывающего несколько вариантов игры, но ни один из них не заставит W положить туза на короля партнёра. Гигантский крах был предотвращен!

Или (все в зоне) у S на четвёртой руке: sТД1076542 hКД dКВ c6. W пасует, N пасует, E открывает 1h, и S прыгает в 4s, слегка нервничая, т.к. может получить "-800", если всё лежит плохо. Конечно, контра W звучит как приговор судьбы, N пасует, и теперь случается нечто странное - E тоже контрит. Судья! Судья объясняет правило о недопустимой контре. E заменяет её пасом (Примечание редактора: Кодекс-75 допускал такое решение), S пасует - торговля окончена, и теперь правила дают S выбор - играть контракт с контрой или без контры. "Если контрят, у партнёра, должно быть, ничего нет". Поэтому S с благодарностью отвергает контру.

Ошибка! Он берёт лишнюю взятку. N выложил довольно приличную карту, а это у E ничего не было: его открытие 1h было блефом с s3 hВ7643 d10752 cВ72

Когда W дал контру, E оказался перед очень неприятным выбором: "-990", если он оставит контру, и "-1400", если он с нее убежит. Своей бесхитростной недопустимой контрой он нашёл выход, чтобы получить средний результат.

Конечно, ни судья, ни комитет не могут позволить E выскользнуть с этими маневрами, но что делать - неясно. Одним из решений являются формальные дисциплинарные акции (особенно, если будет определено, что в обоих случаях был один и тот же E), но это оставляет счёт неизменным. Пути присуждения результата кажутся отрезанными, так как соответствующие пункты правил устанавливают компенсацию за открытые карты и лишние контры, а сами эти компенсации были назначены и оплачены. Вспомните: "Судья не может назначить компенсирующий результат на том основании, что наказание, предусмотренное Кодексом, чрезмерно сурово или благоприятно для любой из сторон". Этого же не может и комитет.

Значит, должна остаться несправедливость? Нет, компенсирующий результат может быть назначен, т.к. "этот Кодекс не даёт компенсации ненарушившему участнику за определённый тип нарушения правил игры или правил приличия, совершенного оппонентом". "Тип нарушения"! В данном случае - не открытая карта или недопустимая контра, а серьезное нарушение E правил приличия, выразившееся в намеренном нарушении правил игры.

Заметьте, что не может быть компенсирующего результата, если нарушения были случайными, если так случилось, что они принесли выгоду виновной стороне. Редкие случаи несправедливости должны рассматриваться как везение, rub of the green (термин из гольфа, буквальный перевод - "помеха на поле", смысловое значение - "непредвиденные обстоятельства"). Только если комитет убедится, что нарушение было совершено преднамеренно (как были ясны нарушения в примерах), результат может быть присужден. (Примечание составителя: согласно действующему Кодексу в подобных ситуациях результат может быть присужден, когда в момент нарушения нарушающий игрок мог знать, что это принесет успех его стороне.)

Кибитцеры

Правила приличий регламентируют правила поведения не только игроков, но и зрителей. Кибитцер не может мешать игрокам, разговаривать с ними во время игры, смотреть то в одни карты, то в другие; он не может и привлекать внимание к отклонениям от нормального течения игры. А что произойдет, если зритель скажет что-нибудь вроде: "W сделал фальшренонс, Вы знаете?". Да, кибитцер может и должен быть удален; но что будет с результатом?

В целом легальная позиция такая же, как если бы это игрок обратил внимание на данное нарушение (что могло бы случиться, не заговори кибитцер первым). В общем и целом, правила ACBL дают мало прав игрокам управлять теми, кто наблюдает за их игрой - игрок имеет право удалить только одного кибитцера. Игрок не должен терять своих прав из-за действий кибитцера, которым он не может управлять. Однако, хотя игроки жестко ограничены в удалении кибитцеров, в действительности они часто приглашают их - супругов, родственников, близких друзей, регулярных бриджевых партнёров. Если зритель находится у стола по приглашению одной из сторон (или когда может подразумеваться неявное приглашение, вытекающее из близких личных отношений), Кодекс возлагает на эту сторону ответственность за "их" кибитцеров.

Правило таково, что если на отклонение от нормы первым указал зритель, за чье присутствие у стола ответственна ненарушившая сторона, право на наказание за отклонение от нормы может быть потеряно (только может быть потеряно, т.к. судья или комитет могут рассудить, что игроки заметили нарушение сами до того, как кибитцер сказал об этом, причем в этом случае право на наказание сохраняется). А если за зрителя ответственны нарушители, то они могут потерять право на исправление отклонения от нормы.

Например, W сделал фальшренонс и кибитцер привлёк к этому внимание.

Если комитет решит, что NS ответственны за кибитцера, которым является девушка N, и что ни N, ни S не заметили фальшренонс до того, как девушка сказала о нём, тогда комитет должен рассудить, что фальшренонс не является предметом наказания (как и в других случаях с ненаказуемым фальшренонсом, может быть восстановлен справедливый результат; а то, что теряют NS, так это их право на дополнительные штрафные взятки - взятки, которые они могли не взять в игре).

Аналогично, если комитет решает, что EW - сторона, сделавшая фальшренонс, - несет ответственность за кибитцера (брат W), который привлёк внимание, комитет должен рассудить, что фальшренонс был установлен, и, следовательно, W не может его скорректировать вовремя, чтобы избежать наказания в виде штрафной взятки.

Отказ от наказания

Правила приличий начинаются с указания: "Турниры по спортивному бриджу должны проводиться в строгом соответствии с Кодексом". Игроки не должны ни самостоятельно отклонять наказания, ни отказываться от получения наибольшей выгоды из-за отклонения оппонентов от нормы, ни даже отказываться от данных им привилегий из-за их собственных оплошностей, за которые уже понесено наказание. "Ответственность за наказание за отклонение от нормы и возмещение ущерба целиком возлагается на судью и этот Кодекс, но ни на самих игроков".

Слово "турнир" в той первой фразе главы о правилах приличий было выбрано намеренно, чтобы подчеркнуть, что в обычных клубных играх менее суровое и более спокойное отношение может быть вполне приемлемо. В дружеской игре благородным жестом может быть необращение внимания на чисто техническое, не причинившее никакого ущерба, нарушение, совершённое неопытным оппонентом. Но то же самое действие в парном чемпионате было бы серьезным нарушением правил приличия. В турнирном бридже необходимой предпосылкой является то, что все игроки в меру всех своих сил стремятся победить, оставаясь в рамках Кодекса. Нетерпимы мелкие снисходительные акты благородства, т.к. всё, что случается за любым столом, оказывает влияние на всю картину в целом. Следовательно, если до судьи или комитета дойдет, что имел место отказ от наказания, отказ может быть аннулирован, присужден результат и процедурное наказание наложено на обе стороны.

Заметьте, что нарушением правил приличия является отказ от наказания игроком. Тот же Кодекс дает судье (а значит - и комитету) право отказа от наказания по заявлению ненарушившей стороны. Однако, обычно такое заявление должно быть отвергнуто.

Предположим, что S открылся 1c вне очереди, когда сдающим был N. Вызван судья, и он определяет, что N из торговли исключается. W предлагает: "Пусть N торгует так, как он хочет: я уверен, он ничего из этого не извлечет и нам повредить не может". Судья должен отвергнуть это предложение и наложить наказание (если он поступит иначе, комитет должен изменить его решение и присудить результат, если, конечно, дело дойдет до комитета).

Чтобы турнир был честным, все пары должны в равной мере терпеть убытки от своих ошибок, будь то ошибки в торговле, игре или процедурные ошибки. В игре и так достаточно элементов везения, чтобы привносить ещё один, когда прощаются ошибки оппонентов.

Чтобы отказ был принят, необходимы смягчающие обстоятельства, а не только добросердечность оппонентов. Если, например, S открылся 1c вне очереди частично из-за того, что нечто было сделано оппонентами: E, обсуждая предыдущую раздачу, использовал слово "пас", а S подумал, что это была заявка в этой сдаче; или W взял коробку, чтобы вынуть из кармана свои карты, и положил её обратно на стол, изменив стороны - это другое дело. EW как раз будут просить не применять наказания, и судья правильно не применит. Здесь вполне резонно простить нарушение не из-за мягкого и благородного нрава, а потому, что они соучастники нарушения.

Глава 16. Время вызова судьи

Когда нарушение совершено, всегда лучше всего вызвать судью немедленно. Единственным легальным требованием является то, что судья вызывается, когда внимание обращено. Таким образом, игрок, заметивший нарушение, но решивший до поры до времени ничего не говорить, не нарушает Кодекс и не подвергается процедурному наказанию. Однако, игрок, откладывающий вызов судьи, может поставить под угрозу своё право на компенсацию. В противоположность этому, игрок, который вызывает немедленно, никогда не теряет никаких прав. Чем раньше вызван судья, тем лучше будет защищена невиновная сторона.

Запоздалая жалоба

В Кодексе сказано: "Право на наказание за отклонение от нормы может быть утрачено, если игрок ненарушившей стороны предпримет какие-либо действия до вызова судьи". Суть в том, что нарушившие игроки имеют право принимать все последующие решения, будучи полностью осведомленными о наказании, которое они понесут. Если нарушителям после нарушения позволили сделать заявки (или играть) и они не знали наказания, которое должны понести, а затем с запозданием невиновная сторона вызвала судью, наказание может быть аннулировано полностью или может быть установлен компенсирующий результат.

Ключевым фактором является бриджевое суждение. Получила ли невиновная сторона выгоду от задержки вызова судьи? Есть ли существенный шанс (25%), что нарушившая сторона предприняла бы более успешные действия, если бы наказание было бы объяснено им немедленно.

Предположим, что S - сдающий - пасует, W пересчитывает свои карты, роняет c2 лицевой стороной вверх, кладет её снова в свои карты и открывает 3s. N вступает 3бк, и все пасуют. Теперь N вызывает судью и жалуется на ту открытую двойку. Так, в Кодексе сказано, что открытая в процессе торговли карта не исключает партнёра из торговли, но становится штрафной картой. (Примечание составителя: согласно действующему Кодексу случайно выпавшая одна фоска является не старшей, а младшей штрафной картой и допускает свободу решения о масти хода.) Соответственно, судья решает, что разыгрывающий может потребовать от E пойти в трефу. Благодаря ходу в трефу, разыгрывающий берёт одиннадцать взяток и получает лучший результат. EW апеллируют.

Трудность решения вопроса для комитета в том, могли ли EW сделать что-нибудь, чтобы помочь себе, если бы судья был вызван сразу же после того, как W показал свою карту. Например, мог ли E назначить 4s после 3бк, если бы он знал, что его могут заставить пойти в трефу? Если комитет решит, что заявка E 4s была бы разумной и принесла бы успех, результат должен быть присужден.

Конечно, никто не может сказать, что произошло бы после 4s - возможно, S заявил бы 4бк и получил бы тот же лучший результат. Т.к. результат не может быть предсказан с какой-либо определённой степенью уверенности и т.к. обе стороны, в некоторой степени виноваты, разумным решением будет присуждение обеим сторонам среднего результата.

Однако, если комитет решает на основании бриджевой логики, что заявка 4s была бы странной, или что 4s с контрой принесли бы результат, превышающий геймовый, тогда EW не смогли бы сделать ничего лучшего, даже если бы судья был вызван вовремя. В этом случае результат следует оставить. NS сохраняют лучший результат, полученный благодаря открытой карте W, т.к. они имеют законное право извлечь максимальную выгоду из нарушения оппонентов. На что им не дано право, так это на извлечение выгоды из их собственной задержки с вызовом судьи.

Несанкционированная и ошибочная информация

Когда для игрока лучше всего вызвать судью, чтобы пожаловаться на то, что оппоненты обменялись несанкционированной информацией?

Теоретически ответ тот же самый - немедленно после нарушения. К сожалению, этот ответ полезен только в тех редких случаях, когда то, что сделали оппоненты, является очевидным нарушением: возмутительная ремарка во время торговли, незамедлительные действия на стопированную заявку, вопрос (когда очередь партнёра делать заявку или играть). Например, в некоторый момент торговли S защищается 5h после заявки E 4s. W громко заявляет: "Жаль, что у меня нет взятки - второй в червах, но я сомневаюсь, что у нас есть 5s, поэтому я воспользуюсь своим шансом и дам на 5h контру". NS, конечно, должны жаловаться немедленно.

А что, если W никаких ремарок не произносил, но передал точно ту же самую информацию размышлениями в течение 30 секунд перед контрой? Информация может быть той же самой, но официальная позиция не та: очевидное нарушение ещё не совершено. Размышления W даже не неподобающи, т.к. он скорее действительно решал сложную задачу, чем пытался обмануть оппонентов или передать информацию партнёру.

Правила приличия могут фактически быть нарушены только E: если и когда он уйдет с контры, имея карты, с которыми было бы разумно её оставить. Заметьте, что если E отреагирует на это как на вызов, NS ещё не могут быть уверены, что нарушение было - принятие вызова может быть, по существу, автоматическим на его картах. Всё это выглядит так, как будто бы NS должны подождать, пока они не увидят карты E, прежде чем вызывать судью.

Однако, против этого следует возражение в виде правила 16 кодекса "Несанкционированная информация". После описания способов, которыми один партнёр может передать другому нелегальную информацию (включая "безошибочное колебание"), это правило утверждает: "Если внимание к нарушению привлечено, и судья немедленно вызван" (Примечание редактора: в действующем Кодексе оговорена возможность ненарушившей стороны зарезервировать за собой право вызова судьи впоследствии), тогда позднее может быть установлен компенсирующий результат. Это звучит как то, что NS должны позвать судью немедленно, сразу же после того, как W, поколебавшись, дал контру.

Объяснение очевидного противоречия в том, что правило 16 имеет дело с передатчиком информации, в то время как правила приличия с получателем. Два различных типа нарушений возможны, когда W меняет свой темп или тон; один тип совершается W и другой E. E неприлично себя ведет, т.е. совершает нарушение правил приличия, если позволяет этим вариациям влиять на свои действия. W может совершить отклонение от нормы, обычное нарушение правил, техническое нарушение самой вариацией. Конечно, большинство вариаций темпа или тона не являются отклонениями от нормы: бридж - игра живых людей, а не машин. Вариации являются нарушением правила 16 только, если они имеют место в такой конкретной бриджевой ситуации, в которой есть прямая и очевидная вероятность влияния на действия партнёра. В такой ситуации вариация является отклонением от нормы вне зависимости от производимого эффекта, точно так же, как и заявка вне очереди (или открытая карта).

Например, если после первого хода E sК, W впадает в долгий транс, искренне разбираясь сигналить ли большой или малой из своего дублета пик, тогда W никогда не совершит нарушения правил приличия (так его намерения чисты), и совершит отклонение от нормы только раз из ста случаев. Если факты следующие - контракт 6h, E вступал оверколом в пиках, на столе оказались пять червей во главе с дамой - тогда очевидной и немедленной проблемой E во второй взятке будет проблема дублета - у разыгрывающего он или у W. И тогда колебания W ясно укажут, что он у него. Это и есть тот один случай из ста. И не важно, насколько чисты намерения W, его действие - колебания в такой, причиняющей ущерб, позиции - является отклонением от нормы, нарушением правила 16. И не имеет отношения к факту этого нарушения (хотя и непосредственное отношение имеет к компенсации за него), извлечет ли впоследствии E выгоду из переданной информации. Колебания же W незаконны в любом случае.

Если NS соберутся пожаловаться, что W - передающий - совершил нарушение, что его вариация представила отклонение от нормы, они должны позвать судью немедленно (так же, как в случае, если бы W открыл карту, они не стали бы ждать, причинит ли им ущерб открытая карта).

С другой стороны, если NS собираются пожаловаться, что E - принимающий - совершил нарушение правил приличия, что его последующие действия могли быть инспирированы, они должны позвать судью как можно раньше - в момент, который они с разумной уверенностью решают, что E получил выгоду. Этот момент часто далеко отстоит от предполагаемого совершения нарушения правил приличия.

В последующих примерах именно W меняет темп или тон, а E может получить выгоду. NS могут соответственно вызвать судью:

Немедленно после "нарушения" W. Как отмечалось ранее, это правильное время, если то, что сделал W, является нарушением само по себе (такое, как немедленные действия после предупреждения о прыжковой заявке, что обычно является нарушением регламентаций), с другой стороны, 50-секундные размышления могут привести к нарушению, но сами по себе регламентаций не нарушают. Другими словами, это время вызова является подходящим только в редких исключительных случаях, в которых имеется непосредственная вероятность ущерба: у E, очевидно, критический выбор, и тон или темп W явно даёт предпочтение одной из альтернатив над другой.

Например, E открывает сильной конвенционной заявкой 2c ("в зоне" против "до зоны" оппонентов), и S делает оверкол 2s. W немедленно даёт контру, с такой злобной силой, что вздрагивают игроки в пяти столах от него, и решают никогда, никогда больше не интервировать. Да, эта бриджевая ситуация, в которой E воспринял бы контру чаще как нормальную призывную (из-за зональной ситуации, из-за того, что он ещё не показал своих мастей). Но такая контра будет оставлена в большинстве случаев.

Контра W подпадает под правило 16 - недвусмысленная вариация тона или темпа, с очевидным и непосредственным намерением воздействовать на действия партнёра. Поэтому судья должен быть вызван немедленно. Признаком хорошего тона является желание NS жаловаться на манеру (в которой была дана контра), даже если в результате не было ущерба. Когда действия W сами по себе составляют нарушение (вне зависимости от того, извлечет ли E позднее выгоду), судья должен быть вызван тотчас же.

Немедленно после нарушения E правил приличия. Может быть, уместно вызвать судью сразу после возможно неправильных действий E, но только при следующих редко встречающихся обстоятельствах: решение E ясно могло бы быть вызвано темпом или тоном W, и решение - предположительно - является нарушением правил приличия потому, что оно редко (в контексте именно этого действия) будет 75% действием.

Например, E открывает 3s, S интервирует 4h, и W даёт контру после долгого изучения своих карт и с явной неохотой. Теперь E переходит на 4s. У NS нет причин вызывать судью после неохотной контры W, даже если она передает очевидную информацию. Колебания W не были нарушением правила 16, поскольку они были нормальной бриджевой ситуацией, не влекущей непосредственной вероятности воздействия на действия E. В конце концов, тот, кто совершает предупредительные действия, почти никогда не отменяет решений партнёра. Однако, именно по этой причине 4s E почти наверняка являются нарушением правил приличия. И теперь время вызывать судью.

Когда открылся стол. Если NS намерены жаловаться на то, что торговля болвана нарушила правила приличия, они должны вызвать судью, как только увидят стол: это тот момент, когда они осознают самое факт нарушения правил приличия.

Например, W (разыгрывающий) 30 секунд размышляет перед тем, как решиться на пас; E открывает на третьей позиции 1s, W быстро отвечает 2h, E поднимает до 3h, и W, как и ожидалось, назначает 4h. До этого момента у NS не было веских причин для вызова судьи. Непосредственной вероятности, что замедленный пас W или уверенный тон его ответа, подействуют на E нет, так что ничего не указывает на то, что у E был выбор в его действиях. Аналогично, нет ничего необычного, наводящего на мысль, что действия E нарушали правила приличия, нет никаких особых обстоятельств, которые указывали бы, что его открытие и вторая заявка были чем-либо иным, кроме стандартных решений. Однако, после первого хода E кладет на стол карты:

sТ8654 hТ72 dК84 c76

Открытие на третьей руке было уместным, если не абсолютно чистым, но в поддержке до 3h (после первого паса партнёра) уже что-то есть. Если NS собираются обжаловать впоследствии это назначение, допуская, что контракт 4h реализуем, они должны именно сейчас вызвать судью.

После окончания игры. Это нормальное время вызова судьи. Оно подходит во всех тех случаях, когда не было очевидной вероятности ущерба, не было причин подозревать нарушение правил приличия до тех пор, пока не выявились все карты E в конце игры. Здесь не было никаких особых обстоятельств: W не совершил никаких непосредственных нарушений; E не предпринял никаких действий, которые непосредственно предполагали бы существенную вероятность нарушения правил приличия; E не был "болваном".

Например, E открывает 1s, S интервирует 2h, W недвусмысленно размышляет и пасует; N пасует, E даёт возобновляющую контру, W назначает 2s, и все пасуют. Колебания W после 2h сами по себе нарушением не являются. Нет ни малейших оснований считать, что контра E является нарушением правил приличия. Нет ничего странного в картах W - болвана, когда они появляются на столе - у него слабая рука с хорошей пиковой поддержкой, как и было объявлено. Таким образом, нет ничего, что предопределяло бы вызов судьи на любой из ранних стадий. Однако, если оказывается, что рука E абсолютно минимальна, что его возобновляющая контра могла быть наведена раздумьями, тогда судья должен быть вызван в конце игры.

Другое время. Есть, конечно, и другое время, когда можно вызвать судью. По Кодексу NS могут подать жалобу не позднее, чем через полчаса после того, как записан результат, но на практике не следует с этим тянуть так долго. Вполне возможен вызов судьи вистующими во время розыгрыша, как только игра разыгрывающего обнажит нарушение правил приличия, - но такой вызов почти никогда не бывает уместен, т.к. существует серьёзная опасность в обмене несанкционированной информацией вистующими в этот момент. Подходящим моментом может быть окончание торговли, когда вся торговля оппонентов (а не какое-либо единичное действие), определяет серьезную возможность нарушения правил приличия. В очень редких случаях правильным является вызов судьи в момент размышлений E над принятием решения во время торговли, когда очевидно, что действия E должны рассматриваться неподобающими (например, если W сделал конвенционное назначение - Блэквуд - 4бк и затем неохотно дал сайн-офф на пятом уровне после ответа об одном тузе, а E думает о подъеме на шестой уровень).

Почему NS не должны подождать до конца игры, поглядеть причинили ли им ущерб и жаловаться, если ущерб был? Один ответ чисто практический. Чем раньше вызван судья, тем легче установить факты. И тем более очевидной будет добрая воля NS, если они пожалуются до того, как результат станет известен. NS часто получат возмещение, если подождут до конца розыгрыша, но чем раньше вызовут, тем выше их шансы.

Есть также и теоретический ответ, такой же, как и в случае технического нарушения: защита оппонентов. Если NS откладывают вызов судьи, EW могут предпринять последующие действия, которые повредят им, действия, которых они могут избежать, если будут знать о риске присуждения результата. Когда W грохочет злобной наказательной контрой, немедленный вызов судьи служит цели защиты EW, которые могут только потерять (NS могут только выиграть), если E спасует на эту контру с рукой, с которой лучше сделать заявку: если результат контракта с контрой благоприятен для NS, он остаётся, в противном случае, результат присуждается. Когда открывается стол в неподобающем контракте 4h, немедленная жалоба на торговлю болвана может защитить EW; оставаясь в неведении, разыгрывающий может погнаться за максом (и получить минимум), пытаясь взять лишнюю взятку - смехотворная попытка, если он всё равно потеряет макс, но сохранит минимум.

Легко видеть, что когда E извлекает выгоду из темпа или тона W, он заслуживает самого худшего. Однако, менее очевидно, что оппоненты заслуживают самого лучшего. Конечно, NS не имеют автоматического права на выигрыш в любом случае, если они не продемонстрировали доброй воли вызовом судьи в подходящий момент. Когда ясно, что судья должен был быть вызван раньше, комитет должен рассмотреть раздельное решение - присудить результат EW, но не NS.

И ещё, в интересах игры, комитетам следует быть очень терпимыми в определении "подходящего" времени. Только в наипростейших случаях невиновная сторона должна кое-что потерять за вызов судьи после окончания игры. Жизненно важно для бриджевых турниров, чтобы большинство жалоб на несанкционированную информацию было отвергнуто. Если бы судья вызывался к столу по каждому случаю, когда игрок изменяет темп или тон, после любого действия, предпринятого партнёром после этого изменения, время проведения турниров увеличилось бы вдвое, а персонал, обслуживающий турнир, в четыре раза. Хотя, может быть, этого и не произошло бы потому, что турниры стали бы настолько неприятными, что никто не стал бы приходить играть.

Домашние правила

Кодекс гласит: "Игроки не имеют права определять размер штрафа или отказываться от наказания по своей инициативе; судья может аннулировать любое вознаграждение или отказ от наказания, сделанные игроками без его инструкций".

К сожалению, это часто игнорируется нетерпеливыми игроками, которые, думая, что они знают Кодекс, дают свою домашнюю трактовку за столом. (Обычная ситуация возникает, когда открывается карта вистующих. Вместо вызова судьи игрок обычно говорит: "Мы все знаем правило - она должна остаться открытой и быть сыграна при первой возможности". Это верно, но не полно - у разыгрывающего имеется также выбор между требованием и запретом хода, если партнёр нарушителя получит ход. Если разыгрывающий этого не знает, или, когда он знает, а вистующие нет, может быть причинён ущерб. Судья сделал бы так, чтобы обе стороны были целиком осведомлены об официальном положении). Если домашнее правило оказывается верным и полным, вреда не будет. А что случится, если это не так?

Ошибочное решение обычно выходит наружу слишком поздно, чтобы быть исправленным. Когда, по решению (бриджевому) комитета оно не повлияло на результат, результат должен быть оставлен. В противном случае должен быть установлен компенсирующий результат.

Принимая решение о присуждении результата, комитет должен иметь в виду, что здесь нет невиновной стороны, которую надо защищать - обе стороны виновны, т.к. никто не вызвал судью, хотя внимание к отклонению было привлечено. Таким образом, комитет защищает дело - обе стороны заслужили наихудшую участь.

Если ошибочное решение привело к отказу от преимущества, на которое ненарушившая сторона имела право, за ней должен быть сохранен её результат, результат нарушившей стороны должен быть изменен на такой, который она, вероятно, получила бы, если бы корректное наказание было обеспечено.

Если ошибка привела к наказанию нарушителей более суровому, чем требует Кодекс, нарушителям должен быть сохранен их результат; результат ненарушившей стороны должен быть изменен на наиболее вероятный результат, который мог бы быть, если бы решение было правильным.

Более того, любое домашнее правило, особенно такое, которое требует в дальнейшем присуждения результата, делает обе пары подлежащими процедурному наказанию.

Глава 17. Спорные вопросы

Вне всякого сомнения, острейшие решения комитет должен принимать в разрешении "простых" спорных вопросов. Что в действительности случилось за столом? Была ли карта сыграна? Была ли заявка скорректирована вовремя? Каким был окончательный контракт, и была ли дана контра, и сколько взяток получила каждая из сторон? Игроки расходятся во мнениях, поэтому комитет должен получить ответ. Это легко сделать, если есть нейтральный свидетель, на которого можно положиться; или если один из игроков свидетельствует против своих интересов.

Но всё это лишь мечты - в реальной жизни никого, кроме игроков не было, и каждая сторона упорно считает правдой ту версию фактов, которая на её стороне. Именно поэтому случай оказывается в комитете. Двое против двоих.

Комитет должен рассмотреть сопутствующие обстоятельства и присущие им вероятности. Хотя, в конце концов, придется доверять здравому смыслу и обычной человеческой интуиции, решая, кому верить. Таким образом, важно выслушать всех четырех игроков, а не по одному с каждой стороны - иногда вопросы выявят, что один из игроков не так уверен, как его партнёр, и что он просто поддерживает версию партнёра (если оказывается, что один из игроков не явился на слушание, вполне справедливо заключить, что дело именно в этом). И всё же арифметикой пользоваться нельзя. Даже если свидетельства оказываются два к одному или три к одному, в конкретном случае на членов комитета может больше впечатление произвести один.

Тогда члены комитета должны решать таким образом, как им подсказывает их инстинкт, оценивая возможность лжи.

Существуют несколько общих принципов, которые часто полезны при принятии решения. При прочих равных обстоятельствах, когда обсуждается вопрос, один игрок сделал заявку или другой, один сыграл или другой, раза в три больше вероятность того, что воспоминания игрока, который делал заявку или играл, являются более точными, чем воспоминания оппонентов, которые только видели или слышали.

Если комитет не чувствует, где правда, разумно принять решение, направленное против той стороны, которая ответственна за создание ситуации (например, против игрока, который мог держать карту в готовности сыграть ею или не мог, но определённо отделил карту и находился в возбужденном состоянии). А если ни одна из сторон определённой ответственности не несет, и комитет не имеет ключа к решению, последнее спасительное средство - это сдаться; разделите разницу или дайте обеим сторонам среднее - плюс, или дайте каждой стороне тот результат, который соответствует их собственной трактовке фактов.

Сыгранная карта

Нормативом для ситуации, была "сыграна" карта вистующим или нет, является вопрос: мог ли партнёр увидеть лицевую сторону карты? Видел ли её партнёр, к делу не относится (вообще-то он не видел: за долгую историю работы апелляционного комитета ни один вистующий никогда не видел карту партнёра). К делу не относится и то, что разыгрывающий или болван могут назвать карту: нет ничего проще, как держать карту так, чтобы её видел оппонент, но не партнёр.

В действительности ключевым моментом является скорее угол, чем положение, - карта, которая держится вертикально, под прямым углом к столу, не может быть увидена партнёром. Почти всегда перемещение карты из руки к столу состоит из двух отдельных движений: а) первое отделяющее движение, прямо вверх из руки, b) затем, широким дугообразным движением к столу. Вистующий, сделавший только одно движение "а", ещё не сыграл своей картой, даже если он держит её отдельно от остальных, обдумывая всё ещё раз. Однако, в тот момент, когда он начинает движение "b", даже если он быстро её возвращает в руку, он сыграл картой.

Нормативная игра для разыгрывающего - другая.

Он может отделить карту, широким жестом донести её до стола у всех на виду и затем вернуть её в руку: карта не сыграна. Карта считается сыгранной, если она выдерживает один из двух жестов: её держат или она помещена так, что она касается (или фактически касается) стола; или она сохраняется, держится без движения в некотором открытом положении так, что естественно может рассматриваться вистующим, как карта, которой намереваются сыграть.

Как отмечалось ранее, тенденция комитета решать тонкие вопросы против игрока, который размахивает своими картами в процессе принятия решения, сыграть ли картой. И ещё, разумно оценить, какой вред игрок может принести. Если он вистующий и поэтому может причинить ущерб, если партнёр сможет уловить отблеск карты, то суровость в порядке вещей. Если он разыгрывающий, более принято терпимое отношение до тех пор, пока размахивание разыгрывающего картами не побудит вистующего сыграть и, следовательно, не создаст ситуацию, в которой может быть причинён ущерб.

Изменение заявки и игры

Кодекс разрешает игроку скорректировать без наказания оговорку при выполнении заявки или в указании на карту, которой надо сыграть со стола. Первая заявка должна быть нечаянной, а вторая "без паузы на размышление". Более ранние версии этого правила формулировали это положение в таких словах, как "на том же дыхании" или "без паузы", т.е. в терминах быстроты. Настоящее выражение подчеркивает намерение.

Вежливый многоречивый тугодум, который открыл 1h с sТДххх hхх dТКВх cКх, хотя очевидно, что он имел в виду открытие 1s, может попытаться скорректировать заявку следующим образом: "1h... О... О... О... На самом деле, это ужасно, я, на самом деле, имел в виду ... О, какой ужас! Пожалуйста, простите меня... Я имел в виду 1s!"

Между 1h и 1s могло пройти 20 секунд. Но ясно, что эта 1h была нечаянной, и паузы для размышлений не было. Коррекция заявки должна быть разрешена, т.к. эта ситуация отвечает первому тесту: игрок ничего не пересматривал; его окончательное действие было тем, которое он искренне подразумевал всё время.

С другой стороны, быстро думающий, резкий игрок может открыть той же самой 1s, внезапно вспомнить, что использует сильную трефу с этим партнёром и выпалить две заявки: "1s... 1c!" С едва ощутимой паузой. На том же дыхании, без перерыва. Но это не тот тип изменения заявки, который допускается Кодексом. Это было не оговоркой, а ошибкой сознания. Игрок имел в виду заявить 1s, а затем понял, что 1c будет лучшей заявкой. Это изменение не нечаянного назначения; это изменение намерения. Таким образом, это предмет наказания.

В разрешении разногласий о том, была ли "пауза для размышлений", комитет должен уделить значительно большее внимание картам - намеревался ли игрок сделать такую первую заявку и изначально так сыграть, - чем определению времени, которое прошло между двумя событиями.

Как протекала игра?

Если комитет должен разрешать спор о том, сделал ли игрок фальшренонс, или о разногласиях по количеству взяток, выигранных каждой из сторон, лучшим свидетельством являются карты, остающиеся на столе в том порядке, в котором они были сыграны, для обозрения судьёй. Если у судьи была возможность реконструировать игру и всё выяснить, его заключение обычно должно приниматься как окончательное. Если одна из сторон держит свои карты на столе в порядке, а оппоненты этого не делают, комитет должен строго стремиться следовать версии фактов именно первой стороны. А если игрок смешал свои карты после того, как было заявлено о фальшренонсе или обсуждается общее количество взяток, Кодекс требует, чтобы любое сомнение трактовалось в пользу его оппонентов.

Если обе стороны собрали карты до того, как начался спор, комитет должен попытаться установить истину посредством сопутствующих бриджевых обстоятельств. Предположим, что разыгрывающий считает, что вистующий во второй взятке не дал козыря, а затем в третьей взятке положил козырь, вистующие это отрицают. Так почему разыгрывающий не заявил о фальшренонсе, когда вистующий сыграл козырем в третьей взятке? Согласовывалась ли линия игры разыгрывающего с уверенностью, что козыри не разложились? Какую снесенную карту он видел во второй взятке? Вистующий говорит, что он давал козырь в первых двух взятках, поэтому он должен был показать их отсутствие в третьей взятке: что же он снес по его словам? Был ли это сигнал партнёру? Сделал ли партнёр какие-либо выводы из его сноса?

Если спор касается числа взяток, полезно разложить карты и воспроизвести игру со всеми четырьмя игроками. Все будут соглашаться до определённого момента, а затем пути сторон разойдутся. Внимательно разыграйте каждую версию, задавая вопросы. "Думали ли Вы о ходе dВ в этот момент вместо червы?", "Почему Вы провели трефовый импас именно сейчас?", "Не удивило ли Вас, что партнёр не переключился на пику?". Обычно будут более острые, более убедительные и более совпадающие фрагменты воспроизведения, твердо относящиеся к правильной версии.

Однако, комитет должен принимать во внимание значительную разницу в опыте обеих сторон. Неопытные игроки испытывают трудности при восстановлении линии игры целиком, т.к. они имеют тенденцию разрешать свои терзания карта за картой - их неопределённые воспоминания не обязательно ложные. Опытные игроки могут легко проанализировать сдачу с двумя болванами и предложить правдоподобную картину розыгрыша, поддерживающую их требование на общее количество взяток - их твердое мнение не обязательно правдивое.

Вопрос о том, сколько взяток взяла каждая из сторон, должен быть поднят до окончания тура. Если результат предыдущего тура был согласован к этому времени и соответствующим образом зафиксирован, позднее он не может быть скорректирован, даже если обе стороны будут на это согласны. Ошибки в подсчёте или записи согласованного результата могут быть позднее исправлены, но само соглашение должно сохраниться. Например, разыгрывающий завершает розыгрыш 4s и объявляет: "Сделал пять"; защитники не возражают, и бланк заполняется. Если результат записан не для той стороны, или как 450 вместо 650, или как 660 вместо 650, эта ошибка может быть исправлена до тех пор, пока не истекло время для протеста - полчаса после того, как выдан официальный бланк с результатами. Но если результат соответственно зафиксирован как 650, и все четыре игрока позднее согласились, что разыгрывающий взял лишь десять взяток, первоначально согласованные 11 взяток должны сохраниться, раз тур закончился. (Это не обязательно должно применяться, когда соглашение было в форме согласия с претензиями).

Как протекала торговля?

Спор о том, какие заявки были сделаны, разрешить более трудно, т.к. никогда нет прямых свидетельств и меньше информации можно извлечь из сопутствующих бриджевых обстоятельств. В конце розыгрыша разыгрывающий объявляет: "Сделал три"; вистующие соглашаются: "Да, но Вы играли четыре и остались без одной". Все соглашаются, что разыгрывающий открыл 1h, болван ответил 1s и спасовал в следующий раз. Но одна сторона говорит, что разыгрывающий затем назначил 3h, а другая, что 4h. Какое решение должен принять комитет?

Продвинуться вперед можно лишь немного. Розыгрыш и вист вполне могут демонстрировать, что каждый игрок действовал в соответствии со своими представлениями о том, какой контракт разыгрывается, и игра каждой из сторон, вероятно, будет согласовываться с утверждениями сторон.

Никто не лжет: разыгрывающий думал, что он разыгрывал 3h, вистующие думали, что они пытались посадить 4h. Всё, что комитет может сделать, это оценить вероятность заявок по картам. Заявка открывающего 3h была более вероятной, чем 4h на этих картах? Такое исследование будет редко плодотворным, но предположительно спасовал ли бы болван на заявку 3h? Почему он спасовал: а помнит ли он, что он думал о поднятии в гейм? Рассматривал ли он 3бк? Или: какой смысл имеет назначение 4h - сильный или азартный? Спрашивал ли себя болван об этом? Быстро ли он спасовал? Если нет, то о чем он думал? Может быть, но лишь может быть, правда и выяснится.

Несколько дальше можно продвинуться, когда спор идёт о том, спасовал ли игрок или поднял до гейма (например, 1h - пас - 2h - пас - 3h - пас -?); или о том, была ли дана контра.

В этом случае, по одной версии были сделаны дополнительные пасы, в то время как по другой - торговля была уже закончена. Исследование этих пасов может оказаться решающим. Мелькнула ли у Вас мысль о контре, или Вы быстро спасовали? Вообще-то Вы думали о реконтре вместо паса? Думал ли он об уходе с контры, или его пас прозвучал с облегчением? Если никто ничего не помнит об этих дополнительных пасах, может быть они никогда и не звучали.

И ещё, после всех разбирательств, комитет часто остаётся в недоумении перед двумя в одинаковой степени убежденными и убедительными сторонами. Тогда традиционно принято решать в пользу игрока, сделавшего обсуждаемую заявку. Комитет не знает, что делать; возможно, игрок знал, что он делал.

Был ли он перед трудноразрешимой проблемой?

В случаях с несанкционированной информацией почти всегда есть расхождения о длительности раздумий. Немногие игроки обладают точным чувством времени, поэтому утверждения: "Он раздумывал полторы минуты перед контрой" и "Возможно, я и подумал секунду-две", могут быть правдивым описанием одного и того же события. Если комитет жаждет установить суть дела, полезно попросить каждого игрока воспроизвести длительность колебаний, как он их помнит - и засечь время. "Полторы минуты" окажутся 21 секунды, "секунда-две" будут семью секундами, а истина будет где-то посередине.

На самом деле, точный отрезок времени (или точный отсчёт в децибелах громкости контры, или что-то в этом роде) редко нужен. Любое безошибочное нарушение темпа или изменение тона может передать несанкционированную информацию в большинстве случаев.

Длительность размышлений становится важной только в случаях, когда вполне нормально, а значит и ничего нераскрывающе, подумать немного перед тем, как что-нибудь предпринять - после предупреждения перед прыжковой заявкой, или в феерической конкурентной торговле, которая вознесла всех до космических высот. Действительно, в таких случаях значительно более вероятно, что именно незамедлительные действия дадут информацию (а не двухсекундная пауза). Однако, дополнительные 20 секунд безошибочно обозначат неуверенность.

Драматические конфликты в свидетельских показаниях встречаются редко: "Он раздумывал долго" и наоборот "Я вообще не колебался". Обычно колебавшегося можно уговорить признать нарушение темпа. ("Вы, конечно, не могли прийти в восторг от контры с Вашей синглетной двойкой; не думали ли Вы, чтобы вообще спасовать, и пусть думает партнёр? " "О, возможно, я немного подумал, но не очень долго"). Когда налицо упорный конфликт, влияние на комитет может оказать предъявление карт колебавшегося: была ли перед ними какая-нибудь проблема? Однако, больше всего повлиять на комитет может правда жизни. Сотня игроков, которые с негодованием отвергают, что они колебались, хотя они это делали, приходится на каждого игрока, который утверждает, что оппонент колебался, когда он этого не делал.

И этот один игрок есть. Вероятно, члены комитета встречались с ним и ранее и наверняка увидят его снова (тогда, когда он получит ужасную запись, он вообразит какое-нибудь нарушение правил приличия оппонентами, чтобы обвинить их в этом). И ещё, даже хронический жалобщик может иногда иметь основания, и, возможно, он жаловался раньше, до того, как он узнал, что получит приведший его в ярость нуль.

Члены комитета должны смириться с мыслью, что в определённой степени во всех случаях, а особенно в спорных вопросах, их решения не прибавят им популярности. Сторона, в пользу которой будет решение, примет это как должное ("Что это заставило Вас так долго думать?"). Потерпевшая сторона будет оскорблена грубым попранием справедливости и даже, может быть, права - нереально надеяться на совершённые решения каждый раз.

Правильно или нет, но если член комитета в каждом случае принимает решения по справедливости, опираясь на свои лучшие оценки и следуя корректным принципам, он может покинуть соревнование (значительно позже, чем все остальные) с сознанием полностью выполненного долга. И этот долг очень существенен в эффективном проведении турнира. Члены апелляционного комитета наверняка заслуживают, но редко получают, признательность каждого игрока нашей сложной, тяжёлой и спорной игры.

Замечания к книге Каплана "АК"

В тексте книги Каплана отмечены места, в которых действующий Кодекс отличается от того, которым пользовались во время написания книги. Ниже еще раз подчеркнуты наиболее важные отличия.

Согласно современным требованиям Кодекса искусственный результат нельзя смешивать с назначенным

В настоящее время обязательная коррекция объяснения делается разыгрывающей стороной перед первым ходом

При ошибочном ходе разыгрывающего сейчас он не обязан ходить той же мастью с правильной руки

Наказания за фальшренонс претерпели существенные изменения

Правила замены недостаточного назначения на достаточное также претерпели серьезные изменения

По сравнению с Кодексом-75 в действующем Кодексе переработано Правило 16 - "Несанкционированная информация"

Вместо "процентного" анализа бриджевого действия (каплановские "зона свободного выбора" и т.п.) Законодатель ввел понятие "логической альтернативы" и пояснил, что оно значит и как им пользоваться. Это понятие подробней в девятом разделе настоящих Материалов.








реклама