Ответ на статью С. Литвака в "Бридж-ревю" № 15 за 1998 год, так и не увидевший свет.
    Я надеюсь, что уважаемая редакция столь любимого мною бриджевого издания не откажется предоставить кусочек журнальной площади для очередного комментария к приснопамятному парному чемпионату России в Королеве. Оговорюсь сразу, что совершенно не собираюсь оправдываться, ибо чувствую за собой основную вину в срыве проведения предварительных сессий этого соревнования. Помимо прочего, опровергать факты, приведенные в журнале бессмысленно – практически все описанное в той или иной степени, к сожалению, имело место. Правда, хотя и очевидно, что не только техническая группа внесла свою лепту в неудачный обсчет, но так как мое имя стало символом этого неуспеха, то, наверное, я имею право теперь уже изложить и некоторые технические подробности. Они были во многом опущены при ответах на анкету "Бридж-Ревю", опубликованных в номере 15 – в своих комментариях я ограничился рассказом только об объективных помехах – всё же журнал не кажется мне трибуной для обсуждения того, в чем разбирается очень немного бриджистов, а остальным читать это должно быть невыразимо тоскливо, да оно и понятно – рядового участника любого турнира интересует лишь возможно более быстрое получение точных итогов, а как это достигается – дело для него десятое, на это и ориентируется бригада обслуживания (судейская коллегия + техническая группа).
    Но раз уж на страницах журнала кроме ответов остальных авторитетов, откликнувшихся на анкету, не могла не появиться и заметка С. Литвака, считаю своим долгом познакомить читателя и со специфическими проблемами, отчетливо сознавая, что внимательно это будет прочитано полутора-двумя десятками заинтересованных людей. Замечу, кстати, что я разочарован лаконизмом ответов экспертов – хотелось бы более пространных комментариев от таких уважаемых игроков и опытных промоутеров, которые ясно представляют проблему, как Д. Валов, А. Молчанов, А. Спиридонов. Поэтому огромное спасибо А. Н. Сухорукову, чей многолетний опыт в проведении разного рода турниров позволяет оценить всю сложность работы, за его понимание и конструктивную критику.
    Древние говорили: "Verba volant, scripta manent" ²⁾, вот и не хотелось бы, чтобы у многих читателей осталось искаженное впечатление от проблем, встающих перед бригадами обслуживания и способов их разрешения, а так как страницы "Бридж-Ревю" уже запечатлели сказанное, пусть же и мой ответ тоже присутствует на этих страницах.
    Отдадим должное Сергею – он нашел удивительно тонкий ход, временно накинув на себя рубище юродивого, что, по русским традициям, позволяет безнаказанно и публично "резать правду-матку". Прикинувшись этаким простачком (мы, дескать, хоть и лаптем щи хлебаем, – кустари-любители, заметим, что это пишет человек, который постоянно и повсеместно не только гордится своим продуктом, но и искренне считает его не просто лучшим, но единственным), а также отпустив галантный реверанс и в мой адрес (безобидный комплимент по поводу удобного интерфейса), автор как бы обозначает удобную позицию объективного правдолюбца, каковая на малосведущих должна произвести приятное впечатление.
    Литвак рассказывает о "небольших проблемах" в ранние годы работы, которые якобы уже давно и успешно преодолены. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы в нижеследующем тексте кто-то увидел плохо прикрытый мотив "сам дурак", поэтому буду опираться только на цифры и факты. "В 1995 году на "Самаре-трофи" с программой возникли некоторые проблемы...", – пишет автор. Я был на турнире в Самаре и утверждаю, что проблемы эти были того же порядка, что и в Королеве-97. Результаты сессий появлялись в лучшем случае к утру следующего дня, индивидуальный турнир вообще сосчитать не удалось, а когда спустя сутки было решено восстановить его итоги вручную (мне тоже пришлось принимать в этом участие), выяснилось, что протоколы загадочным образом исчезли. К слову, аналогичная ситуация случилась и на Кубке Клубов-94, где индивидуал умер сам собой. В Навле-96 произошла, в общем-то, небрежность при вводе, но повлиявшая на результаты всех трех призеров, подвергшихся после корректировок полной ревизии! Кубок Клубов-97 закончился Мемориалом Кирича, результаты которого появились с большим запозданием, а протоколов опять-таки обнаружить не удалось и т.д. Вообще таинственное и быстрое исчезновение следов неудачно проведенного турнира (как бумажных – распечатки, так и электронных – программные файлы, в том числе и текстовые) давно уже стало традицией, что дает определенную пищу для размышлений. Можно было бы выразиться и порезче, тем более что доказательства имеются.
    Впрочем, фактов и так достаточно, чтобы мало информированные поняли, что к чему, я имею в виду, прежде всего доверчивых провинциалов-новичков, в чьи развесистые уши и в 96-м, и в 97-м вкладывалась стандартная посылка: "А вот когда я считал – было все по-другому" (это слышал не только я). Разумеется, таких же благодарных слушателей потруднее было бы найти среди игроков Москвы и Санкт-Петербурга, большинство из которых были свидетелями описанных ляпсусов – для столичных бриджистов появился бы очередной повод посмеяться над незадачливой саморекламой.
    Остается только сожалеть, что лучше, увы, пока и у меня не получилось (и ссылки на объективные обстоятельства тут не спасут), а хуже и некуда. Но в будущее я смотрю без пессимизма, ибо существенные сдвиги налицо и во многом благодаря негативному опыту двух чемпионатов (да простят меня их участники).
    Теперь о претензии, что резервная бригада в Королеве получала данные для ввода по остаточному принципу. По-моему, это настолько естественно (ведь за официальные результаты отвечал я) и к тому же заранее запланировано, что даже и не требует пояснения. Получая приглашение от В. Абрамяна, я уточнил формальные моменты, из которых следовало, что соревнование программ исключается, иначе мы с И. Ковальди не согласились бы взяться за работу – парное первенство не то место, где за счет сотен людей нужно выяснять то, с чем разберутся несколько специалистов. Непонятны также и жалобы на то, что девочкам пришлось оказывать нашей группе небольшую помощь (вложение раскладов в конверты, сбор протоколов) – ведь других ассистентов я не получил, а это было одним из главных условий работы (E-mail-копии переписки с руководителем Оргкомитета сохранились). Кстати о соревновании. Идея Ю. Коваленко очень интересна (а я еще перед поездкой в Королев уже предлагал нечто подобное организаторам ПЧ-97 – не на самом чемпионате, разумеется). Я готов хоть завтра участвовать в подобном мероприятии, только следует сделать это с помощью, во-первых, независимого жюри (специалисты, игроки, судьи, программисты, выставляющие оценки по нескольким заранее определенным критериям), а во-вторых, независимых операторов, которым будет дано ограниченное время для знакомства с программами и получения инструктажа от разработчиков. Далее мнение операторов по поводу удобства работы и интерфейса добавить к оценкам жюри. Дальнейшим развитием этой идеи могло бы быть и параллельное обсчитывание какого-нибудь турнира. Всячески приветствую и приглашение А. Молчанова в качестве признанного специалиста по ручной обработке турниров. Тем не менее, основным результатом такого сравнения должна быть выработка рекомендаций и пожеланий по улучшению, которые следует обнародовать для тех, кто тоже захочет попробовать свои силы в этом, прямо скажу, неблагодарном деле. И последнее о резервной бригаде. Конечно, официальные результаты были получены со скрипом, но, тем не менее, основные претензии были удовлетворены и оказались, видимо, вполне адекватными – иначе вряд ли нам удалось бы уехать живыми. Я располагаю распечаткой первой сессии, подготовленную нижегородской группой (об этом упоминает и Ю. Коваленко) – там вообще ничего похожего на окончательные итоги не содержится, поэтому посмею высказать гипотезу: с дублирующим подсчетом произошла еще большая накладка, в противном случае наверняка бы не удалось избежать скандала. Поскольку по традиции все следы работы резервной бригады были тщательно уничтожены, то пусть и это останется на совести ее шефа. Хотя трудно удержаться от очередной цитаты: "Не верите? Могу предъявить распечатки"!
    И два слова о чемпионате-96. Я и до сих пор считаю (и у меня немало сторонников), что изобретенные тогдашним Главным судьей С. Литваком семь (!) поворотов в предварительных сессиях были изощренным издевательством не столько над технической бригадой (ясно, что ошибочных записей в протоколах была прорва, а значит и масса корректировок), сколько над двумя с половиной сотнями игроков, лишенных возможности получить в срок нормальные итоги. Может ли кто-нибудь ответить, з а ч е м было сделано столько поворотов, может быть, кому-то стало от этого удобнее?
    Страшные монстры типа -5 или +14 – следствие моих ошибок – в программе были обеспечены два режима ввода, один из которых не предусматривал добавление последнего нуля автоматически, а от усталости и спешки я периодически забывал переключать режимы, и -50 превращались в -5, а +140 – в +14... Теперь ясно, что это создает большие неудобства, такой способ ввода отвергла сама жизнь, и в последней версии программы 0 добавляется всегда. По поводу финала Б в Королеве. Цитирую: "...наступил наш час... результат превзошел все ожидания... результаты финала Б на 90 пар появлялись чуть позже, чем на 40 пар финала А. Доверимся языку цифр. Некоторая натяжка состоит в том, что трудоемкость ввода в утешительной сессии не в два с четвертью раза выше, чем в финальной (именно это число получит наивный читатель, воспользовавшись элементарной арифметикой), а примерно на 25 % меньше (в утешительной сессии игрались 11 туров и использовались 22 сдачи, а в основном финале игралось 26 сдач и полное число туров). Опыт подсказывает следующие количественные оценки. На ввод собственно данных у меня уходит примерно 1 минута на 20 результатов, в финале А этих результатов было 520, да к тому же вводились они в три приема за счет самокопирующихся бланков. Так что последний ввод занимал едва ли 7-8 минут – и именно через такое время выдавались результаты всех сессий финала А – тому есть 80 свидетелей – участников финала А, не считая судей. "Некоторые проблемы" возникли, по словам Сергея, и здесь. Видимо, они оказались более существенными, раз их разрешение потребовало столь значительного времени. Тем не менее, ввод в три приема около 1000 результатов двумя девочками с помощью самого руководителя должен был занять ну никак не более часа, а ввод последней порции – 10-15 минут (учтем и то, что и девочки, и сам Сергей работают с клавиатурой быстрее, а наличие диктующего результаты ассистента ускоряет ввод еще на 15-20%). Поэтому запоздание даже и в 20-30 минут выглядело бы нормальным (оба турнира в первый день закончились почти одновременно). Указанное в статье "чуть позже" на самом деле означает, что итоги первой сессии финала Б были обнародованы через два часа сорок минут после финала А (я смотрел по часам), и тому есть тоже не менее трех десятков свидетелей, которые предпочли ночной роббер в холле первого этажа короткому сну. Я уже не говорю о том, что ни одной фамилии в этих итогах не фигурировало, а так как все участники получили новые номера, то считать эту безликую табличку хотя бы предварительным результатом мог бы лишь розовый оптимист. Замечу, кстати, что я совершенно искренне не принимаю комплиментов по поводу безупречной, по мнению многих, обработки основного финала – это не более чем норма, к которой необходимо стремиться всегда. И Сергей, и я неоднократно говорили, что при оптимально организованной работе предварительные результаты "макросессии" (120 и более участников в 4-х и более секциях) на самом деле реально получить через 20-40 минут после ее окончания (конечно, если все организовано и проведено без сучка и задоринки) – и это должно стать той планкой, на которую обязана ориентироваться любая бригада обслуживания. Наличие дополнительного компьютера, чего были лишены, как основная, так и резервная группы, позволило бы почти в два раза повысить скорость ввода (в данном случае я говорю только о своей программе), так что и 10-15 минут от окончания игры на последних столах до выдачи результатов не выглядят чем-то невероятным (правда, для этого совершенно необходимы отрывные бланки – для ввода по частям). Пожалуй, только в Челябинске-97 результаты появлялись сравнительно быстро (точных цифр не могу назвать по причине постоянной занятости бюллетенем), но были ли это постоянно рекламируемые 20 минут, смогут подтвердить только непосредственные участники.

Примечание, написанное 8 мая 1998 года.
    В 1 Кубке России мне, наконец, удалось добыть точный хронометраж. В этом году Сергей повысил планку и громогласно декларировал: "Результаты будут через 10-15 минут". После первой сессии парного конгресса они появились ровно через 55 (время окончания сессии согласовано с Коваленко, а о времени появления результатов неопровержимо заявляет надпись на распечатке), что, в общем-то, вполне приемлемо. Но если кому-либо из читающих эти строки, придется услышать про 10-15, примите мои данные к сведению.
    Теперь поподробнее о причинах неудач технической группы, а также объяснение неприятных казусов в 1-й и 2-й предварительных сессиях. Еще раз подчеркну, что привожу нижеследующий текст не для оправдания, но лишь для объяснения причин – выводы читатель сумеет сделать сам. Я уже упоминал, что начало чемпионата было скомкано из-за позднего завершения регистрации – окончательный список участников рождался в муках, на фоне нервотрепки, вызванной цейтнотом. Подгоняемый с одной стороны В. Абрамяном, с другой стороны Главным судьей, я был вынужден сформировать его в окончательном, как казалось поначалу, виде буквально за несколько минут, хотя вся первая половина дня была в той или иной степени посвящена созданию этого документа (я все время дежурил у стойки регистрации и, постоянно мешая Кешиной ассистентке, периодически выхватывал у нее регистрационные карточки). Спешка привела к тому, что в момент, когда уже неприлично было не начать, все наивно считали, что зарегистрировано 139 пар, это вполне удобоваримое число для игры на 14 столах в пяти секциях с одной-единственной дыркой; рассеивание было проведено (естественно, программой) за секунды, списки оказались в игровых помещениях и уже после того, как большинство было готово вытащить карты из коробок, обнаружилось, что двух пар в списках нет, зато шесть фигурируют дважды, что в итоге привело к 135 участвующим парам. Еще не поздно было задержать турнир еще на несколько минут, чтобы избежать многих проблем, которые ждали нас в ближайшие часы. Самым простым выходом было бы после корректировки списка произвести новое рассеивание на те же 70 столов – по одной дырке в каждой секции и смириться с тем, что половина участников имела бы один выходной тур, избавив весь персонал от головной боли. Но пока я исправлял архив пар, И. Ковальди уже был привлечен растерявшимися судьями к разрешению возникшей проблемы в зале, а турнир тем временем... стартовал. Спустившись в зал, я понял, что с мыслью о параллельном вводе вдвоем на двух компьютерах приходится расстаться (да компьютеров все равно было недостаточно – нельзя же всерьез рассчитывать на машину, где постоянно готовился бюллетень). Чтобы избежать дальнейших затяжек во времени, Игорь дал команду отсутствовавшим в первоначальном списке парам занять некоторые свободные места и (как и было оговорено заранее) уже в первом туре обеспечил встречу пар, у которых не нашлось противника с коллегами из соседней секции (так называемая сшивка "дырок", которая, как теперь понятно, должна в таких турнирах использоваться очень осторожно или не использоваться вовсе – не будь этой процедуры на чемпионате – не было бы и проблемы, а пострадали в первую очередь все те же участники). Итак, в первых двух секциях стартовали по две "дырки", в третьей – одна, а в четвертой и пятой – полный комплект пар. Опять цитирую С. Литвака. "По моим подсчетам, Мах должен быть равен 128 VP (13 туров * 5 секций = 65 записей)". Это либо непонимание (что плохо, но простительно), либо сознательный намек на неверный подсчет. Да, Мах был бы действительно равен 128, если бы работала схема с одной "дыркой" в каждой из пяти секций без сшивания этих "дырок". Тогда каждый из 28 протоколов состоял бы из 65 записей, которые должны учитываться в общей сумме, ибо запись средняя – есть запись "игровая". В нашем же случае вместо четырех "игровых" (средних) записей формировались две "игровые" (сшитые), что в большинстве случаев приводило к 63 записям (Мах=124), а в нескольких (за счет того, что игралось не все 14 туров, а лишь 13, а значит, в не доигранном туре могли быть "дырки", которые и сшивать не надо) – к 64 записям (Мах=126). Так как величина Мах'а во всех случаях должна быть одной и той же, в бланки с 63 записями пришлось добавить по одной фиктивной "игровой" записи, которая позволила бы дотянуть Мах до 126. Понятно, что вся бригада обслуживания (включая Главного судью) сама навлекла на себя последующий гнев участников, но в данном случае это – лишь комментарий для игроков (С. Литвак, думаю, и так неплохо представляет проблему). Беда же состояла еще и в том, что "сшитые" записи попадали в протокол то первой, то второй секции, а на место "дырок" мало кто удосуживался записать свой номер пары и слово "среднее" или его аналог. В результате кроме ввода собственно результатов приходилось постоянно контролировать и номера пар, – можете себе представить, насколько это отличается по скорости от "слепого" ввода, и конечно, не в лучшую сторону. Появились практически неизбежные ошибки, в том числе и обусловленные неравноценными Мах'ами в сдачах, что на игроков, разумеется, произвело неизгладимое негативное впечатление, и их можно понять – разные значения Мах в разных бланках создают впечатление полного хаоса и этот факт в очень невыгодном свете характеризует считающую программу. В спокойной обстановке вопрос легко разрешается за 20-30 минут, но под дверями уже стояли возмущенные участники, и, хорошо понимая их состояние, я был вынужден вносить изменения небольшими квантами, пока В. Абрамян не выгнал всех из комнаты и не пообещал результаты к утру. Во второй сессии мы уже предусмотрели возможные неудобства и попросили Ю. Коваленко обеспечить предложенное движение людей и карт, но, видно, чем-то мы прогневили Небеса, сам уважаемый Юрий Самуилович объявил в трех секциях поворот на тур позже, чем было уже задано программе, а 4-я и 5-я секции в результате самодеятельности судей сделали не то движение карт после дублирования. Выяснилось это после ввода трети результатов, и львиная доля оставшегося времени ушла на корректировку номеров пар, автоматическое занесение которых в протоколы было безнадежно (а может быть, надежно?) похоронено судьями. И как апофеоз этого несчастливого дня – дважды сыгранный двумя парами 4-й комплект (а значит, они дважды присутствуют в одном протоколе – со своим результатом и судейскими 60%, а в каком-то другом их быть не должно)! Естественно, что в третьем часу ночи истину пришлось устанавливать логическим путем (разложив протоколы данной секции на полу и отслеживая как правильное движение этих пар, так и фактическое).

    Конечно, первые две причины задержек и ошибок не должны повторяться впредь (целиком солидарен с М. Розенблюмом, который указывает, что весь обслуживающий персонал – Оргкомитет, судьи и техгруппа несет ответственность за качество проведения турнира и должен работать абсолютно согласованно, не только не создавая друг другу непреодолимых преград, но и по возможности помогая коллегам). Что же касается третьей причины – это форс-мажор, от которого никто, к сожалению, не гарантирован и в будущем, но это в любом случае будет очень мешать техническим работникам. Третья предварительная сессия на фоне двух первых уже прошла просто гладко – вполне допустимое количество ошибок ввода, обусловленных как опечатками, так и неправильными записями участников, о финале же ничего нового я не скажу – после сумасшедшего дома в первые два дня, обслуживание финала А выглядело приятным отдыхом, за три сессии было всего две ошибки и ни одной претензии участников.
    Проблему с величиной Мах'а, мне кажется, я осветил достаточно подробно, что же касается несовпадения суммы результатов отдельных пар по протоколам с итоговой, то по этому вопросу ко мне (и Главному судье) обратились пять пар, получили вразумительные объяснения, сопровожденные индивидуальными распечатками и были, видимо, этим удовлетворены. Более того, две из этих пар в присутствии Главного судьи принесли свои официальные извинения – они просто плохо просуммировали числа. Замечу, кстати, и следующее. Разумно вводить все корректировки разом, что облегчит и работу оператора и, как это ни странно, уменьшит суммарное количество претензий (так, одна запись, случайно пропущенная в протоколе или лишняя – это одна ошибка, но она может повлиять и на результаты 10-12 пар, подавших свои претензии). Вот где совершенно необходим ассистент, проводящий предварительную обработку претензий участников!
    Ну и наконец, по поводу последнего абзаца статьи С. Литвака. Сначала об истории. Ни для кого не секрет, что Сергей всегда тратил много усилий на создание имиджа единственного и непогрешимого эксперта в области компьютерной обработки бриджевых данных. У меня есть целый ряд его E-mail-посланий, где мне как бы вскользь указывается, что и как следует делать, причем зачастую это сделано в такой непринужденно-хамской манере (цитирую E-mail: "...ты мне кинь как-нибудь на сервер программу, я ее тут потестирую" – и это при том, что я все-таки постарше на 17 лет). Кроме того, у него всегда присутствовало болезненное опасение, что кто-то бесплатно воспользуется его трудом (самые ранние и еще очень сырые версии он пытался пристраивать за отнюдь не символические деньги); в 1995 году в Самаре я не смог получить более или менее работоспособную копию, несмотря на настоятельные просьбы, мне был предоставлен некий суррогат под громким названием Demo-версия, хотя совершенно очевидно, что я бы не стал "на халяву" использовать программу, по многим позициям меня не устраивающую. Мне же всегда казалось, что люди, делающие общее дело, должны стремиться к как можно более тесному сотрудничеству, что кроме пользы принести ничего не может – в качестве примера могу упомянуть свой весьма плодотворный обмен мнениями и идеями с десногорским энтузиастом Д. Валовым. То же могу сказать и про А. Рыбникова, автора ряда отличных программ, использование которых в данный момент не столь широко по одной простой причине – у Леши не доходят руки на приведение их в соответствие с последними требованиями. Для иллюстрации могу упомянуть о прекрасной программе подсчета "Баттлера" в командных турнирах – она проста и информативна, и с успехом используется в чемпионате города и полуфиналах первенства страны. К тому же в демократичной программистско-бриджевой среде как-то не принято продавать друг другу собственные поделки.
    Разные версии моих программ успешно живут во всей России – от Десногорска до Южно-Сахалинска, и из Подольска-96, и из Королева-97 программы со всеми данными разъехались по всей стране – Пермь, Ярославль, Пятигорск и т.д., я уже не говорю о своих земляках – в Питере любой интересующийся всегда получает как программу, так и данные по каждому турниру и спокойно анализирует эти данные в домашней обстановке.
    Загадочный вице-президент, обратившийся к Сергею с предложением сделать его программу официальной программой Лиги (?) мне неизвестен (это точно был не я, и, ставлю любую сумму, что не С. Шампаньер). Но мне совершенно непонятно, почему нужно искусственно ограничивать организаторов турниров какой-то одной программой, будь она хоть и лучшая из лучших. Это касается любой программы. Не правильнее ли предоставить каждому возможность использования максимально удобного и привычного ему программного продукта (конечно, если продукт обеспечивает выдачу адекватных результатов). В данном же случае приходит на ум, может быть и не слишком корректное, но, по-моему, точное сравнение (упаси Бог, я абсолютно не намекаю ни на свою программу, ни на программу С. Литвака). Представьте себе, что Вы давно и с удовольствием пользуетесь утюгом "Ровента" или "Мулинекс", а Вам директивным порядком предписывается использовать (а для начала купить!) пятикилограммовое чугунное чудовище дореволюционного образца. Какое это вызовет у Вас ощущение?

В. Седов. Litvak noch ein mahl in der Lu:ft³⁾

    Три года подряд мне доводилось быть Главным редактором бюллетеня на Кубке России в Челябинске. По традиции, на этом фестивале бриджа всегда одной из самых заметных персон был С. Литвак, который и занимался из года в год подсчетом результатов. Перед Кубком-99 стало известно, что Литвак решил попробовать себя в качестве игрока – наверное, решив испытать в деле свежеполученный первый разряд. В качестве руководителя технической бригады была представлена его (Литвака) ученица и протеже Лена Лизякина. Умеющим читать между строк стало понятно, что события будут развиваться по знакомому сценарию – девочка будет за все отвечать, а ее патрон самочинно внедрится в судейскую бригаду и будет, как и обычно, лезть во все дырки. Убедившись на своем печальном опыте 97-го и 98-го, что редакция бюллетеня для технической группы является более чем костью в горле, я и от года нынешнего не ожидал с этой стороны ничего хорошего, заранее смирившись с тем, что все наши попытки выпустить бюллетень своевременно будут натыкаться на непреодолимую стену, на которой кое-как приляпаны сомнительного свойства запретительные надписи. Впрочем, об этом ниже еще будет сказано. Именно Редакция бюллетеня может дать точный ответ на вопрос, когда же появлялись в зале итоги очередных соревнований, ибо от этого зависело снабжение участников свежими номерами. В 1999 году С. Литвак уже прекратил громогласные декларации типа "результаты будут через 10 минут". Да и к чему были бы эти слова, если итоги появлялись через привычные час-полтора. Хваленый программный продукт, на который его разработчик полтора года назад хвастливо ставил не мелкие суммы в долларах, даже будучи максимально приспособлен под Windows и, приняв разрекламированное сетевое обличье, остался с точки зрения скорости позади своего примитивного собрата образца прошлых лет. И все же непонятно, почему три, а то и четыре оператора, работая в сети (то есть имея возможность параллельно вводить данные в разные бланки), в три приема (протоколы на самокопирующейся бумаге) как и всегда битый час тратили на последний ввод (элементарный подсчет показывает, что имея введенными 11 записей в каждый бланк из тринадцати к моменту завершения сессии, оператор должен ввести всего по две записи в каждый протокол – по 2 записи в 26 бланках для четырех секций – это жалкие две сотни результатов)! Ларчик открывается весьма просто. Совсем ограничить посторонним вход в компьютерную не удалось, а внимательный взгляд всегда мог обнаружить развернутую Basic-среду, в которой спешным порядком устранялись многочисленные огрехи. Даже и после такого сверхоперативного вмешательства перед изумленными взорами игроков представали такие перлы, как в предварительном турнире – пара Андреев-Татаркин, в итоге ставшая третьей, оказывалась в самом низу списка с результатом 35%, в третьей сессии – пара Марченко-Павлов загадочным образом получила прибавку в 10% и вышла на третье место в Конгрессе, на каковом и пребывала весь вечер и всю ночь, а к утру столь же загадочным образом оказалась на прежнем месте, по пути неведомо как потеряв те самые 10%. Кстати, маленькая ремарка по поводу любимой С. Литваком темы о правильности Max'ов. При 101 паре и тринадцати записях в каждой из четырех секций все протоколы содержат 52 записи (Мах = 100). Может быть, он сам даст ответ, почему в первых двух сессиях парного конгресса Мах был равен 98, а в последней и вовсе 96?
    Вернемся к диалогам с Е. Лизякиной. На мою робкую реплику, что мастерские баллы за сессию кажутся непростительно малыми, мне было веско замечено, что программа работает правильно. Я ответил, что это и не подвергается сомнению, но вот стопроцентная уверенность, что разряды введены с ошибками, у меня имеется. В течение двух часов я не мог допроситься списка участников с разрядами, чтобы убедиться в очевидном. Меня, видимо, принимали за компьютерного недоумка, который по своей серости не знает иной пищи, нежели недоваренная лапша, да и то, есть он ее, наверное, готов ушами... Прикрываясь туманными фразами: "а он у нас в Excel'е", будто такой факт объясняет, почему список нельзя вывести на печать в обычном текстовом формате, меня отфутболивали раз за разом.
    Когда же я получил многострадальный список, то у Главного судьи, которому я принес скорректированный листинг, волосы встали дыбом – двадцать девять грубейших ошибок на 101 пару – это уже слишком. И добро бы это были мелкие неточности. Так, пара Громов-Петрунин, с легкой руки технической группы была разжалована в... третий разряд, Дубинин-Красносельский, Андреев-Татаркин, Бавшин-Улановский – все эти пары оказались на одном уровне с зелеными новичками, и этот список еще можно продолжать и продолжать. Когда я посчитал Конгресс с этими разрядами, получилось, что рейтинг победителя турнира выходит равным 36, а значит, Призовых баллов никому как бы и не положено. Ю. Коваленко настоятельно попросил Е. Лизякину исправить несоответствия, и итоги турнира появились уже в новом варианте. Правда, на замечание, что в таблице четвертое место стоит выше третьего, двенадцатое – выше десятого и т.д., Лена скромно прокомментировала эту белиберду словами: "Так работает программа". Я развел руками и ушел, понимая, что мой рабочий день будет в очередной раз отмечен сверхурочной деятельностью. Пришлось потратить еще добрых полчаса, чтобы подобная ахинея, будучи помещенной в бюллетень, не подмочила репутацию официального органа турнира.
    Дальше – больше. Список участников командного турнира попал в бюллетень с точно теми же разрядами, ошибочность которых выпирала из каждой строки. Я без всякой задней мысли выдал их в верстку без внимательной проверки, не подозревая, что из поправленного два часа назад будут выпирать все те же ослиные уши.
    "Он у нас в Excel'е", – вспомнилось мне, и я понял, что горячая любовь к изготовлению списка участников в том или ином текстовом (а в данном случае в табличном) редакторе, передалась и наследнице бывшего руководителя подсчета. Неужели здоровая программистская ленивость не позволяет раз и навсегда автоматизировать простенькую задачу ввода фамилий и разрядов и предохранить себя от появления на свет монстров, подобных нынешним?
    И еще. Семь с половиной (!) часов я ходил с просьбой дать мне итоги утешительного финала командника, три часа потребовалось, чтобы получить "олимпийку" Паттона, и оба раза потратить еще немало времени на приведение их к удобопечатаемому виду.
    И последнее об основном турнире. Задержки по выдаче результатов обычно объяснялись тем, что основная база данных находится на одном компьютере (привезенном из Нижнего Lap-Top) и на мои недоуменные вопросы, зачем же тогда сеть, я так и не получил вразумительного ответа. Этот Lap-Top кочевал из компьютерной в игровой зал, что и мешало нам оперативно получать информацию. Может быть, дело все в той же тщательной конспирации, дабы никому не было возможности проверить подсчеты?
    Наконец, Кубок-99 пришел к последнему дню. Традиционно, в последнем турнире принимают участие все свободные судьи, обслуживающий персонал и т.д. Ясно, что С. Литвак, привлеченный к судейству, и здесь не упустил случая поманипулировать с сортировками – но в данном случае это свелось лишь к заурядному переносу своей любимой скромной тридцать третьей буквы алфавита на незаслуженное первое место. Впрочем, это характеристическая особенность его натуры – к месту и не к месту выступать на первый план. Вот и теперь, самостоятельно взяв бразды правления в свои руки, он тут же захватил микрофон и в привычной для себя, не терпящей возражений форме начал командовать турниром, не особенно утруждая себя в соблюдении приличий. Громогласный литваковский визг из микрофона заставлял многих игроков недовольно морщиться. Как же невыгодно это выглядело в глазах участников, за предыдущие шесть дней вполне привыкших к интеллигентным манерам Стаса Пронина! Смею уверить, что со стороны такая замена смотрелась, как минимум, кощунственно. Я вспомнил слова из интервью А. Сухорукова для "Бридж-ревю": "Готов терпеть Литвака, но не его хамство". Не скажу за всех, но что касается меня, то литваковского хамства я не терпел и раньше, а самого автора терпеть не собираюсь и впредь – во всяком случае, в турнирах на берегах Невы мы прекрасно обходимся и без этого персонажа.

¹⁾Внимание! В воздухе Литвак. (нем.)
²⁾Cлова уходят – написанное остается (лат.)
³⁾И снова Литвак в воздухе (нем.)